Объективная причина

- Стайки у меня никудышние! - и догадался, что причина довольно прочная и веская. - Прохоров - то работает на ремонтированных станках, а я - стыдно сказать - на розвальнях каких - то! От этого и недовыработка...

Грачев перевел на книжное слова Егора:

- В общем, объективная причина?

- Станки, - настойчиво повторил Свирин.

- Сам виноват, и нечего рацеи заводить!

Егор оглянулся на голос. За плечом стоял Прохоров. Терпенье лопнуло, как пакет с огурцами.

- Возьми сработай на них!... Попробуй! Трепаться - то всякий может!

- Ладно, - неожиданно согласился Прохоров. - Берусь пятидневку работать на твоих станках. А там увидим!...

Свирин совсем не хотел этого. И опять подосадовал на себя. Мысленно сказал:

- Погорячился, как тогда, на комплекте! - Вслух произнес другое:

- Давай поменяемся! - Хотел еще сказать что - то, что поколебало бы решительность Прохорова, но ничего не придумал. Только самоуверенно (это была нарочитая самоуверенность) заявил: - Все равно не сработаешь норму!

Через день Прохоров начал работу на станках Свирина. Весь комплект следил за ним.

- Сработает ли норму?

Первая смена выдалась неудачной: на двух станках меняли навои. Но с вычетом необходимого простоя все - таки получалось, что в работе свиринских станков наметился перелом. Это подтвердилось на другой же день. А следующий день подкрепил еще больше Прохоровскую уверенность: цифра выработки с восьмидесяти семи поднялась к девяносто шести. На четвертый выход норма была превышена.

Еще не дождавшись окончания пятидневки, Свирин предложил Про - хоров:

- Давай уж перейдем всяк на свои станки. Чего в бирюльки по - игрывать?

Прохоров отказался. А после смены Свирина позвали ячейку. Что с ним говорил Грачев, так и не стало известным в комплекте. Но было ясно - там нагрузили его предупреждениями.

Выходя из комнаты ячейки, Свирин подивился давнишней своей догадке.

- ...как же так? - сочинял он разговор с секретарем ячейки. - Ты комсомолец, а плетешься в хвосте! Беспартийные что скажут, если мы будем срывать выполнение плана, увеличивая брак, простои станков?! А ты волынишь, Свирин. Дисциплину растерял. Смотри, последнее тебе предупреждение. Не бросишь симулянтство - возьмем у тебя комсомольский билет!... - Егор тогда не ошибся. Грачев это и сказал именно. Но только добавил: - Сваливать нечего на объективные причины. Ты виноват, а не станки. Прохоров доказал тебе... «Опять этот Прохоров! - злобно подумал Свирин. - Везде им ты - чат... пример какой!»

Наступила вторая пятидневка. Опять по широкому коридору центрального корпуса, толкаясь и обгоняя друг друга, шли рабочие. И как в то памятное утро поворачивали головы направо, но на черной доске уже нельзя было прочесть фамилии Свирина. На этот раз его не подвели станки. А может быть, он стал к ним относиться иначе. Выработка торопилась к цифре сто. Большая обида таяла, таяла... А столкнувшись в дверях с Прохоровым, он приветливо сказал: