- Что такое? - заорал она на рабочего, попросившего переменить лопату, потому что его была слишком тяжела. - Тебе, может быть, детскую лопатку выдать? Ступай наверх!
- Мистер Дональдсон, - залепетал испуганно парень, - я буду работать этой лопатой.
- Ступай наверх, - орал надсмотрщик, - нам лентяев не надо.
Несчастного уволили в тот же день.
Когда я, спустя несколько дней встретил милостиво остановившего меня главного инженера Стивенса, я попробовал намекнуть ему на грубость Дональдсона. Лицо инженера сразу стало ледяным.
- Взаимоотношения моих подчиненных меня не интересуют, - сухо сказал он, - мне нужны рабочие, а не лентяи. Дональдсон умеет обращаться с людьми.
Он отвернулся и пошел дальше. Я пожалел, что воззвал к его справедливости. Дональдсон сразу же невзлюбил меня. Он ставил меня в худшие места и внимательно следил за моей работой. Я старался изо всех сил и все - таки получал замечания. Работали мы по 9 часов, десятый уходил на подъем. В сравнении с работой на некоторых заводах, где люди работали по 12 часов, это было немного. Но не забывайте, что мы работали под страшным воздушным давлением, в ужасной сырости, в темноте, глубоко под брюхом реки. Сверху давили на нас тысячи тонн камня, воды и песка, угрожая раздавить наш деревянный гроб, как спичечную коробку. Мы не имели ни секунды отдыха. Издали, глядя, на нас можно было подумать, что это работают автоматы. Бадья не должна была опаздывать ни на секунду. Смерть, ужасная смерть угрожала нам, казалось, ежеминутно. Но стенки кэссона выдерживали. Кроме этого, нам угрожал ревматизм, поражавший всех здешних рабочих без исключения. От слишком быстрого перехода от одного воздушного давления к другому возникали болезненные ощущения. Многим они причиняли сильные мучения. Пять лет такой работы, и человек выходил живым покойником, а то и прямым путем ехал на тот свет.
Получали мы 4 доллара в день. Но это было жалкой платой за тот риск, которому мы подвергались.
- Почему вы терпите всё это, - спросил я как - то Джо, - разве у вас нет союза?
Он покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Да и компания, не потерпела бы членов союза у себя на работе. Сколько одних разговоров пришлось бы ей вести о технике безопасности. На что уж наши заводчики беспечны по этой части, а здешние всех, по - моему, перещеголяли. Действительно, смертельная опасность возрастала с каждым днем. Чем глубже уходил кэссон в илистое дно реки - здесь должно было лечь основание для одного из быков будущего моста - тем все верней становилась опасность образования воздушных карманов между наружными стенками кэссона и давившим на него речным грунтом. В таком случае нам грозил бы разрыв стенок кэссона изнутри.
И, наконец, катастрофа разразилась. Помню, мы только что закончили бадью, и она пошла наверх. Раздался вдруг подозрительный треск. Мы прислушались. Треск повторился. Это трещали стенки кэссона. - Воздушный карман! - крикнул Джо. Снаружи, очевидно, образовался такой карман, и теперь тысячи тонн сжатого воздуха распирали нашу могилу. Треск повторился в третий раз, и одну из стенок прорвало. Фонтан воды, грязи и гравия хлынул из отверстия. Страшный, крик вырвался у нас из груди. Началась паника. Всё побросали лопаты и бросились к лестницам. Более ловкие помчались вперед.
- Двери, двери, - кричали мы. Первую дверь что - то заело. Люди внизу бесновались и ревели. Кэссон трещал. Вода и грязь были со всех сторон, угрожая затопить нас каждую минуту. Наконец дверь пошла. Мы выбрались в первую камеру мокрые насквозь, дрожащие от страха. Внизу ревела и клокотала вода, разрывающая наш кэссон.
Когда мы, ослепшие, оглохшие, с болью в ушах выбрались, наконец, наверх, нас остановил Мак Ферзон.
- Где же ваш инструмент? - резко спросил он.
Мы переглянулись. В минуту страшной опасности ни один из нас, понятно, не думал о лопатах.
- Мы удержим их стоимость из вашего жалованья, - взвизгнул Мак Ферзон.
Мы молчали. В тот же день мы были рассчитаны. Кэссонные работы приостановились, и компания больше не нуждалась в нас. За лопаты деньги были удержаны. Парень вздохнул, губы его сжались и глаза потемнели.
- Больше я не вернулся к ним, - сказал он. - Это был ад, в котором Питер Кри не был. И этот ад создала не река, а люди.
Он замолчал и отвернулся к окну. Поезд подъезжал к станции.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.