Коммунистка

И, секунду помедлив, точно для того, чтобы окончательно встряхнуться от короткого сна, они пошли дальше.

Но теперь, чем ближе подходили огни города, тем тревожнее взглядывал спутник на лицо девушки.

Это подходили владения ее и таких, как она. Теперь уже она могла стать опасной.

Но как у всех умных, сильных, лицо ее оставалось все таким же неподвижным, так что нельзя было угадать, что она захочет сделать.

Успокаивало его только то, что за пазухой у не го была написанная комиссаром бумажка, а бумагам он слегка еще верил.

... Поэтому - то в такой злобной тревоге вскакивал он несколько раз с дивана, поэтому - то с тяжело затрепетавшим сердцем и запускал он руку за пазуху. И поднялся он совсем рано, когда за окном еще только развертывался мокрый, свежий и зеленый. как молодой тополевый лист, весенний рассвет.

Ждать ему, впрочем, не пришлось слишком долго. Полозова встала тоже рано.

Лицо ее было так бледно, что казалось, оно не успело еще отогреться после вчерашней ночи.

- В трибунале - только с девяти. Придется обождать. Напьемся чаю, - сказала она.

Мать ее стремительно и робко внесла самовар. Они немного согрелись кипятком и вышли вместе.

Хорошо, что вижу вас. А как Антон? -

горячо блеснув антрацитовыми глазами, спросил человек с желтым утомленным лицом.

Вместо ответа девушка попросила спутника показать бумажку. Чуть влажная и пропахшая телом бумажка легла на стол председателя.

- Будут обмундирование ждать до полудня? - переспросил он. - Надо скорей известить Орехова. Худо то, что вчера дано распоряжение оставшуюся партию обмундирования направить железнодорожникам. Постараемся перехватить, - он стремительно позвонил, но ему ответили, что губпродкомиссар еще не пришел.

- Тогда идите туда. Вот резолюция. Орехову будет ясно положение вещей.

Написав на ней несколько слов, он вернул им записку.

... Толпа людей кипела перед дверьми губпродкома. С остервенением люди стремились втиснуться в задымленную тесную дверь, что уныло висела на одной петле.

А в самой воронке кипения, пытаясь сдержать напор, стоял небольшой человек с мертвенно бледным и мокрым от пота лицом, с винтовкой за плечами и кумачовой перевязью на рукаве.

Полозова издали помахала» ему бумажкой Рев - триба, но он даже не заметил этого.

Тогда, прижмурив глаза и как бы заранее готовясь к ударам, она попыталась вдвинуться в толпу. Но женщина с зелеными и блестящими, как антоновка, щеками и в нежном газовом шарфике со страшной ненавистью ударила ее локтем в бок.