Петра Балмашева охватила зависть, когда он узнал, что его ученик Степанов, которого он обучал мастерству токаря, «внезапно» обогнал учителя и поставил первым на заводе стахановский рекорд. Как это могло случиться, что первым человеком на заводе стал не он, Балмашев, признанный мастер своего дела, а его же собственный ученик? Как могло случиться, что почести и слава «первого стахановца» достались не ему, Балмашеву, а Грише Степанову, с которым он, Балмашев, не считал даже нужным соревноваться?

Балмашев: почувствовал себя оскорбленным «дерзостным» поступком своего ученика. И хотя он в дальнейшем последовал примеру Степанова и даже перекрыл гришин производственный рекорд, все же чувство обиды на ученика, который «не согласовал» с ним своего «прыжка», не перестает его волновать. Ему неприятно и то, что стахановцы на их заводе зовутся не «балмашевцами», а «степановцами».

- Справедлива ли моя обида? - с таким во просом обратился Петр Балмашев к своему другу в письме, опубликованном о январском номере «Смены».

Как и следовало предполагать, письмо вызвало массу откликов. В этих откликах дан исчерпывающий ответ самих читателей на вопрос, поставленный Балмашевым.

«Балмашев не прав, - ответили читатели. - Чувство, охватившее Балмашева, когда он увидал, как далеко шагнул вперед его ученик (обида, зависть, неприязнь к ученику), - не наше чувство. Это чувство недостойно передового человека социалистической эпохи.

Наша эпоха характерна расцветом больших и благородных человеческих чувств, которые в буржуазном обществе не только не могли процветать, но, наоборот, всячески приглушались, вытеснялись, опошлялись...

Жизнь в буржуазном обществе основана на войне всех против всех, на беспощадной конкуренции. Обществом освящались худшие стороны людского поведения: низменный эгоизм («каждый за себя», «своя рубашка ближе ж телу»), мещанская ограниченность («моя хата с краю»), озлобленность друг к другу («человек человеку - волк»), корыстолюбие и цинизм... Капиталистическая конкуренция порождала беспрерывную волчью войну между человеком и обществом. К чему приводили эти «прелести» капиталистической цивилизации, показал еще знаменитый социалист - утопист Шарль Фурье:

«Врач желает, чтобы было как можно больше болезней. Архитектор и строитель мечтают о пожарах, которые уничтожили бы четверть города, а стекольщик - о граде, который перебил бы все стекла... Духовенство радуется повышению смертности... Судья потирает руки от удовольствия, видя, что число преступлений увеличивается: ведь для содержания судов во Франции необходимо, чтобы ежегодно совершалось 120 000 преступлений. Таков этот смехотворный строй цивилизации, где каждый индивид находится в состоянии непрерывной войны с коллективом, где счастье одних основано на неудаче и даже гибели других».

Стремление к почету и славе неотделимо было раньше от карьеризма и подлости. Путь молодого человека буржуазного общества к славе был усеян трупами конкурентов - неудачников, ибо пробиваться вперед можно было только идя по головам других, безжалостно сокрушая слабейших. К вершине славы пробирался самый хищный, а не самый достойный.

Взгляните на путь к общественному почету и славе наших молодых орденоносцев. Разве похожи они на бальзаковских героев, на Растиньяков. Ореолом славы венчают у нас честный, самоотверженный труд, благородные творческие устремления, направленные на укрепление вашей социалистической родины, на достижение счастья для всего человечества.

Не мелкие, низменные побуждения, а жажда присоединить свое усилие к огромному труду по созданию нового человеческого общества толкает молодых людей Советской страны на героические поступки.

Не мещанская ограниченность и своекорыстие, а высокие идеи Маркса - Энгельса - Ленина - Сталина владеют помыслами и поступками нашей молодежи.

Эти новые черты, присущие советским людям, нашли свое сильнейшее выражение в стахановском движении. Стахановское движение выражает собой «новый, высший этап социалистического соревнования» (Сталин), новый творческий подъем в среде передовых советских людей, горящих стремлением путем превышения старых технических норм добиться увеличения материальных богатств для блага нашей родины и всех граждан.

Стахановцев отличают такие черты поведения, которые могли возникнуть только у нас, в СССР. Например, их стремление шире распространить свой опыт. Разве мыслимо было бы в буржуазных условиях, чтобы рекордсмен не стремился бы к обратному - к утайке секретов своего рекорда, чтобы оставить за собой право монополиста?! Такие звериные черты поседения нам совершенно чужды. Каждый новый успех в овладении техникой, каждый новый рекорд в промышленности и сельском хозяйстве встречают со стороны окружающих не злобу и раздражение, а искреннюю радость, восхищение, уважение к герою... Почему это происходит? Да потому, что каждый новый рекорд и успех никого не ущемляет ни морально, ни материально. Наоборот, он способствует еще более широкому творческому подъему, ибо каждый новый успех, достигнутый одним, приносит счастье и ему и всем. Вспомните изумительные встречи руководителей партии и правительства с передовиками промышленности и сельского хозяйства. Какую бурную радость, какой гром аплодисментов вызывало каждое сообщение о рекорде того или иного стахановца, пятисотницы, комбайнера, льновода, тракториста, доярки!... Этим рекордам аплодировала вся страна.

Вот почему наши читатели с негодованием обрушились на Петра Балмашева, у которого производственный успех его товарища вызвал не радость, а злобу, не удовлетворение, а обиду, не гордость своим учеником, а зависть к нему... Некоторые молодые читатели даже сомневаются: да нормальный ли этот Балмашев? «Ведь так не может рассуждать советский человек, находящийся в здравом уме» (из письма студентки Ижевского коммунального техникума тов. Поповой).

Другие читатели определяют причины, которые, по их мнению, вызвали у Балмашева некоммунистические чувства по поводу стахановского рекорда Гриши Степанова.

«Зазнайство - вот самая дурная черта в поведении Петра Балмашева. - пишет тов. Гусев, комсомолец - стахановец Ярославского резинокомбината. - От этого зазнайства и берет начало обида Балмашева на Гришу. Как мог он, ученик, да превзойти своего учителя! И того не понял Балмашев, что в таком случае нужно было не обижаться, не досадовать, а самому сразу же повысить норму выработки. Так и только так поддерживается первенство. Никакими громкими словами и прошлыми удачами его поддержать нельзя. Это хорошо, что Балмашев обучил 10 учеников, но он забыл об очень важном - о своей собственной учебе, а тот, кто топчется на месте, не может быть учителем и руководителем. Нужно не зазнаваться, а скромно и упорно учиться и идти вперед».

В обиде Балмашева очень многое от зазнайства. Он чванился своим незыблемым, как ему казалось, положением первоклассного мастера. Это не могло не повлиять на то, что он почувствовал в рекорде Степанова ущемление собственному достоинству. Достоинство же советского человека заключается совсем в ином. Тов. Попова очень метко указывает в своем письме, что так, как отнесся Балмашев к рекорду Степанова, могут отнестись люди, у которых это благородное чувство достоинства, в нашем понимании, вовсе отсутствует. Достоинство в данном случае заключается в помощи отстающим (а у Балмашева с его огромным производственным опытом есть чем поделиться с отстающими!), в создании условий для общего подъема, в поддержке стахановского начинания своего ученика не из желания его «переплюнуть», чтобы «утереть нос», чтобы «осадить выскочку», а из желания как можно скорей распространить вширь ценную инициативу.

Соревнование и конкуренция - совершенно различные по природе своей вещи. Товарищ Сталин дал замечательное определение того, что такое социалистическое соревнование в отличие от капиталистической конкуренции:

«Иногда социалистическое соревнование смешивают с конкуренцией. Это большая ошибка. Социалистическое соревнование и конкуренция представляют два совершенно различных принципа. Принцип конкуренции: поражение и смерть одних, победа и господство других. Принцип социалистического соревнования - товарищеская помощь отставшим со стороны передовых, с тем, чтобы добиться общего подъема. Конкуренция говорит: добивай отставших, чтобы утвердить свое господство. Социалистическое соревнование говорит: одни работают плохо, другие хорошо, третьи лучше, - догоняй лучших и добейся общего подъема».

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.