Налет

- По коням! Бойцы, припав к обтертым лукам, держа на перевес винтовки, торопили коней. Животные вытянулись в галопе. Под копытами трещал лед, взвивался снег. Густые хлопья инея падали с пихт и сосен на шинели и потные крупы коней. Теперь сквозь шум галопа слышались звуки боя: отрывистые басовитые взрывы гранат, захлебывающийся частый стук пулеметов, резкие чеканные выстрелы винтовок...

Взмокли бойцы и кони. Влетели в кусты. Пограничники спешились и устремились вперед по хрусткому насту, среди ветвей, по острым склонам сопок.

Удар нападения японо - манчжурской банды приняла на себя передовая застава. В пади Мещеряковой клокотал бой. Подкрепление спешило на линию огня.

- Ур - ра!...

За стволами, в снегу, среди ветвей кустарника, виднелись зеленые форменки японских и маньчжурских солдат: меховые шапки с кокардами, красные погоны, обмотки на ногах. На скуластых перекошенных лицах раскрывались щели ртов: солдаты кричали. Полковниченко вместе с товарищами, увидав врага, с разлету упал в снег. Сухо щелкнули затворы. За стволами поднялся коренастый унтер, он взмахнул револьвером, понукая отделение идти в атаку. Пограничники выждали появление солдат и дружно выстрелили. Унтер всплеснул руками. Красные погоны рухнули в снег.

Полковниченко чувствовал, как широкие струи пота ползут по всему телу. Пар, скованный морозам, лег на полушубок и шлем твердыми кристалликами инея. После галопа и бега по сопкам тяжело дышалось, в висках стучало, в глазах качались, падали ели, прыгали камни.

- Банзай!... - послышался пронзительный, страшный и в то же время унылый звук японского боевого клича.

- Спокойствие... - говорил себе Полковниченко, - внимание. Нас мало - их много - надо держаться до подкрепления. Надо дорого продать свою жизнь.

Солдаты вопили, но вперед не шли. Засев в кусты, они думали остановить пограничников криками и беспорядочным огнем.

Перестрелка продолжалась. Японо - маньчжурская банда не уходила с советской земли, наоборот, начала укрепляться. Тогда последовала лаконическая команда: наступать, выбить банду, развеять ее впрах.

Рявкнули гранаты. Пулеметы застучали твердо и беспощадно. Сухо ломались перебитые сучья, обваливалась мшистая кора с деревьев. Пулеметные стволы дрожали, прыгали, накалялись, рождали ветер и огонь. Зарывшись в снег, лежали бойцы. Они стреляли расчетливо, как бы обдумывая каждый выстрел.

Перед атакой Полковниченко выждал тихую минуту, подтянул к себе винтовку, вынул из полушубка спички и склонил мушку к коптящему пламени. Теперь стрелять было лучше. Солнце не отсвечивало от стали, в прорези прицела чернел четкий треугольник мушки.

В прицельной рамке показалась зеленая фигура. Солдаты перешли в контрнаступление. Унтер-офицер, и ефрейторы гнали их в атаку. Они бежали, пригибаясь, в кустах. Полковниченко вместил в рамку грудь ефрейтора и спустил курок. Винтовка подалась назад, приклад спрессовал у плеча овчинку полушубка. Выстрела не было слышно: падь гудела, кричала, охала, вопила, стонала.

Пули ломали ветви, вздымали белые фонтаны в сугробах, свистели и глухо стучали, ударяясь о стволы пихт. Полковниченко почувствовал удар около бедра. Оглянулся. Пуля разорвала ножны и, отраженная сталью клинка, рикошетом отлетела в сторону.

Рыжеволосый начальник заставы Агеев поднялся из снега и, увлекая за собой пограничников, ринулся в атаку. Крики, выстрелы, тяжелое дыхание, треск ветвей, звон оружия - все смешалось и до краев залило падь.

Полковниченко услыхал хлопки около ног. В двух местах пули пробили полушубок. Агеев, не останавливаясь, вел атаку. Японцы, отдышавшись и подтянув силы, перешли в контрнаступление. Рядом с Полковниченко упал крепкий, загорелый Кузнецов - любимец заставы и всего отряда. К Полковниченко подскочил разгоряченный лейтенант Васильев. Он хрипло отдал приказание:

- Неси Кузнецова, сделай перевязку и спеши в бой!

Полковниченко остановился, пригнулся, подбежал к богатырски сложенному Кузнецову. Добродушное лицо товарища покрылось кровью. Широкие губы запеклись. Боец поднял раненого и, низко пригибаясь к земле, осторожно понес его. В пади слышались пронзительные крики. Выстрелы почти затихли. Шел рукопашный бой. Среди низкорослых солдат виднелась худощавая фигура Агеева. Он выхватил у японца ручной пулемет и наотмашь бил им наседавших бандитов. На снегу чернели тела. Кузнецов застонал. Палковничевко начал осторожно опускать его тело, как вдруг неожиданно упал вместе с ним. Через несколько минут он очнулся. Лицо было залито холодной, остывающей кровью. Страшно болел левый глаз. Глаз не видел.

- Ранен...

Полковничевко медленно встал. Чувствуя головокружение, наклонился, поднял Кузнецова и отнес дальше к кустам. Кузнецов стонал. Превозмогая боль, Полковниченко достал индивидуальный пакет и перевязал марлей руки товарищу. Рядом послышались крики и частая пальба. Полковниченко поднял винтовку и, опустившись на колено, расчетливо выстрелил.