Моя библиотека

До 1905 года книга Радищева, этот страстный протест против рабства и крепостного права, находится под строжайшим запретом царской цензуры. Попытки издателей обойти запрещение оканчиваются неудачей.

В 1872 году замечательный русский библиограф П. А. Ефремов совсем было уже «протащил» Радищева через цензуру и даже напечатал его сочинения в двух томах. Книги лежали в типографии.

В это время начальником Управления по делам печати был назначен другой библиограф, М. Н. Лонгинов. Друзья Ефремова, ободрённые этим назначением (ещё бы: цензор - коллега издателя!), поспешили его поздравить:

- Ну, теперь ваш Радищев, несомненно, увидит свет!

Более дальновидный Ефремов ответил»

- Боюсь, что не только свет, но и дым... Он намекал на сожжение.

Книги, правда, не были сожжены, но по постановлению цензуры уничтожены путём переработки в массу на картонной фабрике. Случайно уцелевшие несколько экземпляров этого издания - один есть и у меня - едва ли не столь же редки, как и первопечатный Радищев 1790 года.

Я особенно старательно подбирал книги, уничтоженные, если можно так выразиться, «рукой палача». Сохранившиеся от такого уничтожения считанные экземпляры всегда чрезвычайно редки и рассказывают о себе не только содержанием, но часто и внешностью.

У меня есть напечатанная в 1908 году в типографии Поплавского книга «Стихотворения Пушкина, неизданные в России». Книга по постановлению цензуры была подвергнута уничтожению, для чего весь напечатанный тираж привезли на картонную фабрику и, как это всегда делается, предварительно разрубили машиной на три части.

Имеющийся у меня экземпляр был кем-то выкраден уже после такого «гильотинирования», и сейчас книга Пушкина, разрубленная царской цензурой на три части, производит страшное впечатление.

Книги, как люди. У каждой из них своя судьба.

Вот передо мной скромная книжка издания 1874 года - «Об отношении господ к прислуге». Внизу подпись: «Типография И. Мышкина, в Москве, на Тверском бульваре в д. Полякова»,

Это Ипполит Никитович Мышкин, погибший на каторге революционер-народник, тот самый, который в 1875 году сделал попытку организовать побег Чернышевского из Сибири. Он герой знаменитого процесса «193-х», стенографический отчёт о котором - книга, сожжённая цензурой - одна из первых редкостей моего собрания.

В Москве, на Тверском бульваре, в доме Полякова. Мышкин организовал подпольную типографию. В ней была потайная комната, в которой, не выходя на улицу, замурованные, жили революционеры-наборщики. И книга «Об отношении господ к прислуге» - одна из пропагандистских книг, напечатанных в этой подпольной типографии. В настоящей, легальной типографии Мышкина сидел полицейский инспектор, следил за всем, что печаталось, но мимо его носа проносили и подпольную литературу.

Помимо этого раздела и раздела прижизненных изданий наших писателей и поэтов мною хорошо собраны альманахи.

Это маленькие очаровательные книжечки, нечто вроде отдельных номеров журналов, с самыми причудливыми названиями: «Невский альманах», «Северные цветы», «Комета Белы», «Мнемозина», «Альциона», «Заздравный Фиал» и т. д. Пушкин, Гоголь, Вяземский, Дельвиг и многие другие сотрудничали в этих альманахах.

Следующий большой раздел - русская периодическая печать. Особенно усердно собраны сатирические журналы. Начиная от екатерининской «Всякой всячины» до более злых новиковских - «Живописца», «Трутня», «Парнасского щепетильника», крыловской «Почты духов». Есть очень большие редкости, как например «Иртыш, впадающий в Иппокрену» - первый сибирский журнал 1789 года, «Журнал для милых» и другие. Затем идут комплекты «Гудка», «Занозы», «Искры», сатирические журналы 1905 года.

Понятно, что этот раздел для меня - уже чисто профессиональный.

Усердно я собирал и заграничную «нелегальщину»: комплекты герценовского «Колокола», «Полярной звезды», «С того берега». Остальное в библиотеке - «так просто книги»: по языку, по фольклору, по истории нашей родины, наконец, собрания сочинений русских писателей и поэтов, то, что называется «от Тредьяковского до Маяковского». Ко всему этому добавляется большое количество специальных альбомов иллюстраций, гравюр, рисунков, автографов.

Вот уже несколько лет свои досуги от прямого актёрского дела я отдаю подробному описанию собранных мною книг. Это не будет обычное библиографическое описание, пригодное лишь для специалистов. Это маленькие биографии каждой книги: её история, история её автора и описание обстоятельств, при которых она попала ко мне. Последнее - тоже маленькие новеллы, иногда забавные, иногда грустные. Мой «план» - пять тысяч таких рассказов. Тысячи три я уже сделал. Работы ещё года на два.