НЕПРИЯТЕЛЬ ушел за реку, взорвал все переправы и ощетинился на высоком уфимском берегу жерлами орудий, пулеметными глотками, штыками дивизий и «корпусов. Силы там сосредоточились большие: суфийским районом Колчак расставаться не хотел, и с выигрышных высот правого берега Белой он безраздельно командовал над подступавшими с разных сторон красными дивизиями.

Уфу предполагалось брать в обхват: дивизиям правого фланга дана была задача выйти в неприятельский тыл к заводу Архангельскому. Но затруднительность движения им не позволила переправить на Белую еще ни одного бойца к тому моменту, когда другие уже вплотную подступали к берегу.

Против Уфы выросла чапаевская дивизия; она своим правым флангом, бригадой Попова, застыла над огромным мостом, идущим высоко над рекой прямо в город; левый же отскочил до Красного Яра, небольшого селеньица верст на 25 вниз по Белой, - сюда подошли бригады Шмарина и Еланя. Когда у Красного Яра переправятся части и пойдут на город, бригада Попова должна была поддержать их. переправившись у моста. Он был еще цел - огромный, чугунный мост, но никто не верил, что неприятель оставил его нетронутым; предполагали, что мост непременно должен быть, минирован и поэтому переправляться по нему не следует.

Главный удар намечался все - таки со стороны Красного Яра. Вынеслась на берег кавалерия Вихоря. Недалеко от Красного Яра, по Белой преспокойно тянулся буксир и два небольших пароходика. Публика была самая разнообразная, а больше всего, конечно, военных, из них десятка три офицеров. Непонятна, удивительна была эта беспечность, - словно и не думали о возможности налета с берега или же и вовсе не знали того, что так близко красные полки. Кавалеристы рты разинули, когда увидели на палубе «господ» в погонах. Офицеры сразу тоже не разобрались - за своих, верно, приняли.

- Стой! - прокомандовали с берега.

- Зачем вставать? - крикнули оттуда.

- Остановите пароходы, огонь откроем!... Причаливай к берегу! - кричали кавалеристы. Но там поняли в чем дело, попытались ускорить ход, думали прокатить к болотам, куда по берегу кавалерии не дойти... Лишь это заметили кавалеристы, - грозно заревели:

- Останови, останови!!!

Пароходы продолжали идти. С палубы раздались первые выстрелы. Кавалерия отвечала: завязался первый бой. Подскочили с пулеметом зататакали. На пароходах заныли, стремглав слетели вниз, прятались, где могли. Пароходы причаливали. Офицеры не хотели сдаться живыми, - почти все перестрелялись, бросались в волны... Эти пароходики были сущим кладом: они сыграли колоссальную роль в деле переправы через Белую красных полков и сразу облегчили то затруднительное положение, с которым столкнулось красное командование. Пароходики припрятали, не давали неприятелю узнать, что в руки попала такая драгоценность.

За два дня до наступления Фрунзе, Чапаев и Федор 1) приехали туда на автомобиле и сейчас же собрали совещание командиров и комиссаров, чтобы выяснить все обстоятельства, еще и еще раз подсчитать свои силы и шансы на успех. У Фрунзе есть одна отличная черта, которая, прежде всего ему же самому и помогает распутывать самые, казалось бы, запуганные и сложные дела: он созывает на товарищеское совещание всех заинтересованных, ставит им ребром самые главные вопросы, отбрасывая на время второстепенные, сталкивает интересы, вызывает прения, направляет их в надлежащее русло. Когда окончена беседа, самому Фрунзе остается подсчитать только обнаруженные шансы, прикинуть, координировать и сделать неизбежный вывод. Прием этот, казалось бы, очень прост, но удается он не каждому; во всяком случае, сам Фрунзе владел им в совершенстве.

Когда теперь в Красном Яру собрались вожди дивизии, надо было учитывать, помимо техники и количества бойцов, еще и качество их, касаясь именно этой исключительной обстановки: выбор пал на рабочий Иваново - Вознесенский полк. Этот выбор был сделан не случайно. Полки бригады Еланя покрыли себя бессмертной победной славой; они были в отношении боевом на одном из первых мест, но для данного момента надо было остановиться на полку высокосознательных красных ткачей: здесь одной беззаветной удали могло оказаться недостаточно, Совещание окончилось; вскочили на коней, поскакали к берегу, откуда должна была начаться переправа.

Там условились так, что переправою у Яра будет руководить сам Чапаев, а Федор поедет к мосту, где раскинулась бригада Попова, и будет руководить этой операцией вплоть до вступления в город. Разъехались.

УЖ с вечера на берегу, у Красного Яра, царило необычайное оживление. Но и тишина была для таких случаев необычная: люди шныряли, как тени, сгруппировывались, таяли и пропадали, собирались снова и снова таяли, - это приступил к переправе Иваново - Вознесенский полк.

Уж давно миновала полночь, близился рассвет. В это время батарея из Красного Яра открыла огонь. Били по ближайшим неприятельским окопам, замыкавшим ту петлю, что в этом месте делает река. Ударило разом несколько десятков орудий: пристрелка взята была раньше, и результаты сказались быстро. Под таким огнем немыслимо было оставаться в окопах, - неприятель дрогнул, стал в беспорядке перебегать на следующие линии. Как только об этом донесли разведчики, артиллерия стала смолкать, подошедшие иваново - вознесенцы пошли в наступление и погнали, погнали вплоть до поселка Новые Турбаслы... Неприятель в панике отступал, не будучи в состоянии закрепиться где - нибудь по пути; на плечах бегущих вступили в Турбаслы иваново - вознесенцы... Закрепились в поселке, А пугачевцы тем временем наступали по берегу к Александровке...

Грузились разинцы и домашкинцы: они должны были немедленно двигаться на подмогу ушедшим полкам.

Тем временем неприятель, отброшенный кверху, оправился и повел наступление на Иваново - Вознесенский полк. Было уже часов 7 - 8 утра. Пока стояли в Турбаслах и отстреливались от демонстративных атак, пока гнали сюда, за поселок, неприятеля, ивановцы расстреляли все патроны и теперь оставались почти с пустыми руками, без надежды на скорый подвоз, помня приказ Еланя, командовавшего здесь всею заречной группой:

«Не отступать помнить, что в резерве только штык!»

Да у них, у ткачей, теперь, кроме штыка, ничего не оставалось. И вот, когда вместо демонстративных атак, неприятель повел настоящее широкое наступление, - дрогнули цепи, не выдержали бойцы, попятились. В это время к цепям подскакали несколько всадников, они nq - спрыгивали на землю: это Фрунзе, с ним начальник политотдела армии, Траллин, несколько близких людей... Он с винтовкой забежал вперед: «ура! ура! товарищи! Вперед!» Все те, что были близко, его узнали. С быстротой молнии весть промчалась по цепям. Бойцов охватил энтузиазм, они с бешенством бросились вперед. Момент был исключительный. Редко - редко стреляли: патронов было мало; неслись со штыками на лавины наступающего неприятеля. Цепи врага дрогнули, повернулись, побежали... Елань послал своих ординарцев быть неотлучными около Фрунзе, наказал:

- Если убьют, во что бы то ни стало вынести из боя и сюда - на переправу, к пароходу...

На повозках уже гнали от берега патроны: их подносили ползком, как только цепи полегли за Турбаслами. Когда помчались в атаку, прямо в грудь пуля сбила Траллина; его подхватили и под руки отвели с поля боя. Теперь на том месте, где была крошечная смертельная ранка, горит у него орден Красного Знамени.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.