Николай разыскал в толпе сына.

- У железнодорожного моста казаки!

Где то далеко послышались выстрелы. Сотня показалась из - за угла. Стена дрогнула, замерла на мгновенье. Градоначальник стоял в экипаже, дергались белые губы, хрипло что - то кричал, сделал знак есаулу.

Ухнуло, где - то далеко притаилось настороженно. И, вдруг, новый залп, крики и свист. Не поняли, бросились смятенно по сторонам, есаул зашатался на лошади, схватился за грудь.

- Подмога, товарищи! Адмиралтейцы!

Жандармский полковник шепнул что - то градоначальнику. Повернули, за ними, верхом на коне, полицмейстер, - помчались. Есаула сменил подхорунжий, выскочил наперед, гикнул, врезался с сотней в толпу.

Рабочие отступили. С ружьями на - перевес их перехватили солдаты.

- В штыки!

Крики, визг нагаек, пальба, не прекращались до вечера.

РАНЕНЫХ и убитых сваливали в телеги, свозили в участки, - женщины бегали за телегами, их разгоняли. Борисовна с Катей не выходили на улицу, сидели в каморке, - стекленеющими глазами впилась старуха в оконце, ждала. - Тише, кажется кто - то идет!... Девушка вздрагивала, голос матери болезненно отдавался в ушах, подносила руки к губам, изо всех сил дула на них - пальцы немели и ныли.

Кажется, кто - то идет?.. Николай и Андрей не возвращались.

На утро второго дня Борисовна пришла в себя, засуетилась.

- Идем!., слышишь... идем!...

Шли от участка к участку, останавливали полицейских на улице, старуха кланялась низко, робко спрашивала о муже и сыне - не отвечали, оглядывали подозрительно девушку.

Перед Симоновской церковью долго молилась без слов, одними глазами; жутко впились глаза в икону, искали защиты.

Поднялась строгая, темная, больно сжала Ватину руку.

- Что - ж ты молчишь?

Падали силы, сердце глубоко бороздила тоска.

- Адик!... Ан...дрю...ша!...

Звала тихо, горлом перехваченным, сдавило горло невыносимо, не могла вздохнуть в себя воздух.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.