О Есенине

И еще:

«Но и все ж, теснимый и гонимый,

Я, смотря с улыбкой на зарю,

На земле, мне близкой и любимой,

Эту жизнь за все благодарю».

Тут Есенин выступает уже, не как хулиганствующий отрицатель. Он стремится принять жизнь, осмыслить ее, и тут с огромной силой бьет его великая человечность, задушевность. Именно в этой задушевности, в уменье приподнять грубую кору и обнажить тончайшую ткань человеческих переживаний - корень успеха Есенина. Наша суровая и жестокая борьба питается в своей основе этим же чувством человечности. Социалистическое общество для нас не потеха высокого ума, а средство для уничтожения всех человеческих страданий, питаемых бессмыслицей капитализма, путь к величайшему простору для переживаний радости и веселья. Есенин со своей задушевностью и любовью к человеку, шествуя совершенно иным путем, все - таки ненароком задевает те же самые пружины наших чувств, которые вызвали к жизни гений Ленина, того Ленина, о котором Есенин восклицает:

«Суровый гений!»

Опасность, однако, есть: можно заметить только Есенина, потерявшего вкус к жизни, охладевшего сердцем, Есенина, который предсказывал себе, что:

«В зеленый вечер, под окном

На рукаве своем повешусь» -

и не видеть того Есенина, который рвался к нам, но не мог сбросить с себя тяжести прежних взглядов и привычек.

«Я знаю - грусть не утопить в вине,

Не вылечу души пустыней и отколом.

Знать оттого так хочется и мне,

Задрав штаны, бежать за комсомолом».

Есенинская загадка

ОТЧЕГО же так раздвоен лик Есенина? Мы находим на это один ответ. Раздвоенность Есенина повелительно диктуется социальными корнями - а с некоторыми оговорками можно сказать и надрывом этих корней - его творчества.

Есенин в значительной мере крестьянский поэт. Глупо упрекать Есенина в том, что он большую часть своей жизни провел вне деревни и крестьянского труда. Никто другой, как сам поэт не понимал, что время отдалило его от деревни, проложило между ним и новым крестьянским поколением глубокий ров.

«Только я забыл, что я крестьянин,

И теперь рассказываю сам,