Генерал с Северного полюса

Ночь застала меня на глухом просёлке, недалеко от переднего края. При свете электрического фонарика шофер долго копался в моторе, а потом мрачно заявил, что нарушено зажигание, испортился карбюратор, отказала помпа, бездействуют две свечи. По словам водителя получалось, что машина сможет продолжать путь вряд ли раньше будущего года... Опыт фронтовых скитаний подсказывал мне полную безрезультатность и даже вредность споров с шофером. Расстелив на траве плащ - палатку, я улёгся спать.

Проснулся я от громкого спора. Невысокий, коренастый офицер отчитывал моего шофера за то, что он остановил машину посредине дороги и закрыл путь. Голос офицера показался мне знакомым. Я поднялся и подошёл к спорящим.

- Миша! Гордиенко! - удивился я.

Это действительно был он, штурман Михаил Гордиенко, с которым в 1939 году известный лётчик Владимир Коккинаки летал без посадки из Москвы через Атлантический океан в Северную Америку. Я не видел его три года и лишь стороной узнал, что в начале войны он был в США вместе с Михаилом Громовым и Георгием Байдуковым, а затем, как и они, отправился воевать. Сейчас фронтовая судьба свела нас на этом просёлке.

Да, он по - прежнему штурман. Только уже не одного самолёта, а крупного соединения.

Я спросил его, не знает ли он, где находится Байдуков. Здесь же, на этом фронте. Командует соединением.

Утром я был уже на месте. Штаб штурмового соединения разместился и помещении сельской школы, полуразрушенной немцами. В просторных, светлых классах за партами сидели офицеры, разрабатывая планы очередных налётов.

Байдукова я нашёл в маленькой комнатушке, очевидно служившей раньше кабинетом директора. Командир соединения сидел на единственном стуле за единственным столом и вызывал по радио одну из своих частей:

- Резеда, Резеда! Я Ландыш. Как у вас с бомбами?

Он был всё такой же крепкий, бодрый, молодой. Генеральский китель ладно сидел на его крутых плечах. Живые глаза смотрели по - прежнему весело. На левой стороне груди блестела Золотая звезда - знак Героя Советского Союза. Лишь голос его стал несколько иным - резким, хрипловатым, категоричным. Переговорив с командиром полка, он повернулся ко мне:

- Живой? Очень хорошо! А ну - ка, заходи сюда поближе. Рад видеть. Давно из Москвы? Обязательно напиши о моих орлах. Замечательно воюют. Некоторые делают в день по семь - восемь вылетов. Прилетит, подвесит бомбы, пополнит снаряды - и снова в воздух. Вот вчера немецкий танковый полк так расчехвостили, что от него одни гусеницы остались.

Мы вместе отправились обедать. Квартира Байдукова находилась неподалёку, в просторной крестьянской хате. Генерал занимал там большую светлую комнату, очень просто обставленную. Огромный стол, походная койка, полевой телефон, несколько книг.

За чаем и трубками разговор зашёл о старых делах и друзьях. Байдуков вспоминал различные эпизоды своего пребывания в Америке, встречи с Рузвельтом, генералом Маршаллом, общественными деятелями Соединённых Штатов. Он рассказал о том, что президент был очень приветлив, много шутил, восхищался мужеством советских лётчиков и выражал уверенность в скором открытии трансарктического воздушного пути между СССР и США. Война разрушила эти планы.

- Довоюем - опять пойду на завод работать. Опять буду лётчиком - испытателем, - мечтательно сказал Байдуков.

В дверь постучали. Вошёл молодой лётчик с погонами старшего лейтенанта. Это был прославленный командир эскадрильи штурмовиков комсомолец Владимир Молодчиков:

- Разрешите доложить, товарищ генерал. Ведомая мною девятка вернулась без потерь. Задание выполнено. Уничтожено шесть немецких танков, восемь автомашин с пехотой, подавлен огонь пяти орудий. Южнее деревни Н. замечена колонна автомашин противника. Она уходит на запад. Разрешите обработать? Самолёты будут готовы к полёту через пятнадцать минут.

- А вы обедали?

- Успеем после. Разрешите лететь?

- Действуйте! Счастливого пути.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.