В сумерках машина Пустовойтова остановилась под окнами правления колхоза. Макаров медленно сошел по ступенькам крыльца, хотя ему хотелось бежать сломя голову. Ему казалось: сейчас секретарь райкома скажет ему, протягивая партбилет: «Мы ошиблись, я просил созвать собрание, чтобы обелить тебя в глазах колхозников».

- Здравствуй, Макаров, - сказал Пустовойтов, поднимая свою пухлую, в редких волосках ручку; трудно было отгадать, зачем: то ли в знак приветствия, то ли затем, чтобы глубже надвинуть фуражку. - Народ собрался? Районный комитет партии решил сегодня рассказать на собрании о твоих «художествах».

- Я в любой день готов держать отчет, - сказал Макаров с расстановкой.

Он хотел добавить, что не знает за собой никаких «художеств», что это за чужие «художества» его наказали, но Пустовойтов перебил его:

- В чем отчитываться? На сегодня все ясно и без отчета. Мы поручили Веселову провести собрание как руководителю сельского совета. Я думаю, тебе не следует приходить на собрание...

У Макарова потемнело в глазах:

- Все - таки я не три дня руководил колхозом. Мой интерес простой: отчитаться перед общим собранием и услышать критику в лицо. В уставе сказано...

- Мы тоже читали устав. И понимать устав может, уверяю тебя, не один только Кузьма Ильич Макаров.

Пустовойтов сделал знак шоферу, и машина рванулась вперед.

Макаров пошел домой, отпустил жену на собрание, а сам остался дежурить около больного сынишки.

Васею спал, скатившись головой с подушки и высунув из - под одеяла коленку. Кузьма Ильич поужинал. Подсунул свернутую бумажку под ножку качающегося стола. Отрегулировал фитиль лампы. Больше он не мог найти никакого дела. Лег на кровать вниз лицом. Лежал долго, безучастный, потерявший представление о времени, и только сердце в груди томительно ныло...

С улицы донеслись голоса шедших с собрания женщин. Макаров укрылся с головой одеялом: он хотел скрыть свои переживания даже от Поли.

Он слышал, как Поля вошла в кухню, как скрипели половицы под ее ногами. Он притворился спящим, но Поля не входила. Тогда он не выдержал и вышел на кухню. Поля стояла около печки, глухо рыдая.

- Что еще случилось? - спросил Макаров тревожно.

- Выбрали... - ответила она еле слышно, - Лукича.

Поля покачнулась, потрясенная взрывом истерического плача. Кузьма Ильич долго ждал, пока она успокоится, и, в конце концов, вынужден был придти ей «а помощь: он подал ей воды. Зубы ее дробно стучали по краю стакана. Обессилевшая, она перешла в горницу и села на край кровати. Кузьма Ильич стоял у окна. Они долго молчали. Потом он спросил, много ли было народу. Она ответила тихим и безучастным голосом, что сначала в клубе было битком, а потом некоторые ушли, недовольные тем, что сидевший в президиуме Пустовойтов одергивал всякого, кто заступался за Кузьму Ильича.

- А много было таких? - опросил Кузьма Ильич с замиранием сердца.

Поля отрицательно качнула головой.

- А ругали многие? - у него пересохло во рту.

- Ругали, - ответила Поля. - Кого и правильно укорил, все вспомнили.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.