Солнце советской поэзии

Особую силу стихов Маяковского чувствовали и по достоинству оценивали друзья идущей революции. О его творчестве заговорил Горький. Он выступил на одном из литературных вечеров с речью в защиту поэта, а затем со специальной статьей.

Алексей Максимович привлек Маяковского к «Летописи». При содействии Горького в издательстве «Парус» вышла книга стихов Маяковского - «Простое, как мычанье». В газете, которую редактировал Горький, в мае 1917 года появились стихи поэта - «Революция» и «Сказка о красной шапочке».

24 сентября 1917 года Маяковский выступил в Московском политехническом музее с лекцией «Большевики искусства». Гром революционной грозы грянул. Для Маяковского не существовало вопроса: принимать ее или не принимать? «Моя революция. Пошел в Смольный. Работал. Все, что приходилось», - писал он в автобиографии «Я сам».

Интересы революции определили содержание всего творчества Маяковского. Они прояснили в сознании поэта понятие «народ». Ему на службу принес он свое грозное оружие.

Раскрепостив стих от обветшалых форм, размеров и ритмов, от старых поэтических колодок, Маяковский декларировал новые законы искусства, прокладывал новые, еще никем не изведанные пути.

«Участие в революции и революционность методов участия» - таковы, по утверждению Маяковского, принципы работы каждого революционного мастера. Он осуществлял их в «Окнах сатиры Роста» и в своих газетных стихах, в пьесах и поэмах - во всем, что «отстаивалось словом».

Никто из наших поэтов не выразил чувства советской юности так глубоко и свежо, как Маяковский. Никто из них не был в такой мере, как он, воспитателем этого чувства.

Маяковского не могли удовлетворить платонические мечтания о новом человеке. Он считал своим долгом, своей обязанностью, своим призванием строить и защищать, «оборудовать для веселья» новую планету, именующуюся СССР. Отсюда его неистощимая ненависть к нашим врагам, его изобличающий гнев в стихах о мещанах, пошляках, подхалимах, карьеристах, его высокий пафос в произведениях о нашей родине, которую он по - сыновнему трогательно любил и которой так гордился.

Многим обязана ему советская молодежь. Он был поистине самым отзывчивым и самым достойным поэтическим выразителем дум и чувств нашего юношества. Сколько вдохновенных строк посвятил он тем, кому

«...пить

в грядущем

все соки земли,

как чашу,

мир запрокидывая».

Стихи Маяковского, печатавшиеся в «Комсомольской правде», полны заботы о нравственном, моральном облике молодого резерва нашей революции. Они и сейчас не утратили своей злободневной силы.

Большевистская партийность составляет их неизменную идейную ценность. Он черпал ее у нашей партии, от которой себя никогда ничем не отделял, у ее вождей - Ленина и Сталина.

Ленин сыграл большую роль и непосредственно в творческой работе поэта: он поддержал его на одном из труднейших этапов. Вспоминая об одобрительном отзыве Ильича по поводу стихотворения «Прозаседавшиеся», Маяковский говорил: «Я лично ни разу не был допущен к Стеклову (бывшему редактору газеты «Известия». - С. Т.). И напечататься мне удалось только случайно, во время его отъезда... И только после того, как Ленин отметил меня, только тогда «Известия» стали меня печатать».

... Однако «облака», застилавшие славу поэта, не прошли мимо.

Критические мыши грызли гору. Пытаясь изолировать Маяковского от народа и от советской поэзии, они оплетали его сетями гнусной и чудовищной лжи. То они объявляли его «анархо - индивидуалистом», то третировали как «люмпен - пролетария», то создавали легенды о его «непонятности широким массам».

Идейным отцом всех этих ублюдочных умозаключений был не кто иной, как Иудушка - Троцкий. Это с его легкой руки пошла гулять теорийка, что Маяковский не слился с пролетарской революцией и что восприятие города, природы, всего мира у него в своих «подсознательных истоках», мол, не «рабочее, а богемское». Вся официальная рапповская точка зрения на Маяковского черпала свою «ортодоксию» из вонючей троцкистской лужи.