Поэт и музыкант Антонио Хосе посвятил всю свою жизнь искусству. Прекрасные мелодии народных песен Кастилии, волнующие сказания испанских пастухов очаровывали одаренного юношу. Близкие называли Антонио Хосе вдохновенным фанатиком фольклора. Часто, покидая Бургос, он уходил в деревни, в поля и горы, слушал и творил. Записанные и обработанные Антонио Хосе старые песни возвращались к народу. Старухи с лицами, изрезанными морщинами, изнуренные девушки роняли горячие слезы, слушая наивную горную песню:

«Ушли в Эстремадуру

Все пастушки далеко.

Позади них горы

Темнеют одиноко...»

Антонио Хосе держался в стороне от политической жизни и сам признавал себя невеждой в этом отношении. Кроме заботы об искусстве он не знал никаких других мыслей.

Таков был Антонио Хосе. Больше, кажется, ничего не скажешь об этом человеке. Можно только добавить, что он пользовался большой любовью и в городе Бургосе, где жил, и в окрестных кастильских деревнях.

Вспыхнул мятеж. Началась дикая, варварская расправа над свободолюбивым испанским народом. Антонио Хосе арестовывают и заключают в тюрьму.

За что? Юноша тщетно задает себе этот вопрос.

Темной ночью в тюрьме началось смятение. Крики... свистки надзирателей. Хосе разбудили, вытолкали из камеры и сковали с молодым пареньком, почти ребенком, который работал типографским учеником в редакции журнала.

Он очутился в группе смертников и в ту же ночь был расстрелян на равнине Эстепар вместе со многими, ни в чем неповинными людьми.

Автор книги «Я свидетельствую...» Антонио Руис Вилаплана пытался узнать о причинах казни своего друга.

«... Я обратился к высшим военным властям провинции с протестом против его казни.

Один из генералов заинтересовался этим случаем и обещал его расследовать. Вскоре он вызвал меня и сообщил, что Антонио Хосе был расстрелян... как шпион!

Здесь, на письменном столе, лежало доказательство его виновности. И он протянул мне «Бургос графике», где одна статья была помечена красным карандашом. Это была статья Антонио Хосе о музыке сефардов. которую он связывал по ее народным корням с кастильским музыкальным фольклором.

- Статья написана шифром, - таинственно сообщил мне генерал.

- Это неправда! - ответил я с негодованием.

- Вы возбуждены и поэтому не можете рассуждать, - сказал генерал не вполне уверенно. - Прочтите статью внимательно, как мне это посоветовали сделать, и вы увидите, что в ней автор иносказательно призывает народ к восстанию.

- Это ложь! - возмутился я. - Я прекрасно знаю эту статью, и в ней Антонио Хосе лишь сравнивает музыку сефардов с нашей, отмечая, что и в той и в другой звучит глубокое страдание и жалоба низших классов общества. Только злой умысел мог усмотреть в этой статье призыв к возмущению. Но, кроме того, - прибавил я вне себя от негодования, - посмотрите на дату этого журнала: март 1936 года. Что же, человека приговаривают к смерти за призыв к свержению того правительства, против которого поднялось все это движение?..»

Страшно поверить тому, о чем рассказывает в своей книге Антонио Руис Вилаплана, но не верить этому нельзя. Автор пишет только о том, что видел собственными глазами. Когда Франко установил в Кастилии свою диктатуру, начались «ужасные дни», как их называет Антонио Вилаплана. Был издан приказ, в котором каждый параграф начинался словами: «Будет приговорен к смертной казни...» Этот приказ народ прозвал «приказом смерти».

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.