Американский писатель Эрнест Хемингуэй известен нашему читателю по переводам его книг «Смерть после полудня», «Фиеста» и «Прощай, оружие».
Хемингуэй - художник, дающий простые, на первый взгляд, образы, но раскрывающий в них сложнейшие противоречия капиталистического мира, в которых барахтается человек. Человек Хемингуэя не видит будущего и убегает от настоящего, которое его ужасает. Судьба этого человека изображена Хемингуэем с подлинным мастерством, с большим эмоциональным напряжением. Мы печатаем три отрывка, посвященных описанию охоты, из его последней книги - «Зеленые холмы Африки»,
... Все, чего я теперь хотел, - это вернуться в Африку. Мы еще не покинули ее, но, просыпаясь ночью, я лежал, прислушиваясь, уже тоскуя по ней.
И вот теперь, глядя в просвет между деревьями лощины на небо, по которому ветер гнал белые облака, я так любил эту страну, что был счастлив как с женщиной, которую любишь по - настоящему... Ты заставляешь время остановиться, и иногда оно останавливается и стоит так недвижимо, что ты прислушиваешься, когда же оно сдвинется. И оно очень медленно движется дальше, но ты не один потому, что если ты когда - нибудь по - настоящему любил женщину счастливой, нетрагической любовью, - она будет любить тебя всегда. Кого бы она ни любила, куда бы она ни пошла, - она будет любить тебя по - прежнему. Итак, если вы когда - нибудь любили женщину или страну, вы счастливец, а если вы потом умрете, то это не играет роли.
И вот я, находясь в Африке, еще и еще жаждал Африки, смен погоды, дождей, чтобы не нужно было путешествовать; неудобств, за которые я платил, чтобы сделать их реальными; названий деревьев, мелких животных и всех птиц. Жаждал познакомиться с языкам, и иметь много времени, и передвигаться медленно.
... Дул сильный восточный ветер... Ветер нес перед нами наш запах, спугивая все живое. Вечером нельзя было смотреть ни на солнце, ни на крутые холмы на западе, за которые солнце садилось как раз в то время, когда носороги выходили из лесу. Таким образам, весь район к западу был вечерами для нас недоступен, а там, где можно было охотиться, мы ничего не нашли.
Мы легли спать рано, а ночью пошел дождь, мелкий дождик с гор. Утром мы встали до рассвета, взобрались на вершину крутого, поросшего травой холма, нависшего над лагерем, опустились лощиной до русла реки, переправились на противоположный крутой берег, откуда были видны все холмистые склоны и опушка леса.
Еще нe рассвело, когда над нами пролетела стая гусей. В сером сумраке невозможно было как следует рассмотреть в бинокль опушку леса. Мы послали разведчиков на три вершины холмов и ждали рассвета, чтобы разглядеть их сигналы.
Вдруг Поп оказал:
- Поглядите на этого сукина сына, - и велел М'Кола подать ему ружье.
М'Кола вприпрыжку сбежал с холма. На том берегу реки, прямо против нас, быстрой рысью бежал носорог. Пока мы смотрели на него, он обежал вниз к реке. Он был весь в красной глине, рог его был ясно виден, и в его быстрых, обдуманных движениях не сквозило и тени неуклюжести. Я очень разволновался, увидев его.
- Он намерен переплыть реку, - сказал Поп. - В него можно стрелять.
М'Кола вложил мне в руку спрингфильд, и я открыл затвор, чтобы удостовериться, что он заряжен. Носорог исчез из виду, но я видел, как колышется высокая трава.
- Как, по - вашему, каково расстояние?
- Примерно триста ярдов.
- Я его уложу...
Я ждал, намеренно замораживая свое волнение, приглушая его, стараясь привести себя в то безличное состояние, в котором надлежит стрелять.
Он показался: он сбегал к мелководной, усеянной голышами реке. Думая только об одном, что момент для выстрела вполне подходящий, но что надо как следует поводить мушкой и целиться опереди него, я приложился и нажал курок. Я услышал визг пули и по поступи носорога решил, что попал ему в голову. С гневным ревом он ринулся вперед, разбрызгивая воду и рыча. Я выстрелил еще раз, подняв позади него небольшой фонтан, и еще раз, когда он скрылся в траве, и еще раз вслед.
- Тига, - сказал М'Кола. - Тига! Друпи был с ним согласен.
- Вы попали?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.