– Не кричите, прапорщик, вас и так услышат, – сказал Чаплицкий, продолжая смазывать затвор. – Что же вам помешало пробиться?
– Так они валом перли, со всех сторон, – уже виновато пробормотал Севрюков. – Было бы стволов с полсотни – обязательно где-нибудь прорвались бы... Нам терять нечего...
Чаплицкий собрал револьвер, заглянул зачем-то в ствол, сказал лениво:
– Это вам, прапорщик, терять нечего.
– А вам? – вскинулся Севрюков.
Так же лениво, нехотя Чаплицкий процедил:
– А у меня здесь родина. Россия называется. Слышали когда-нибудь о такой земле?
Севрюков истерически захохотал:
– А то! Россия! Ха! Как не слыхать! Чаплицкий поморщился:
– Я же просил вас – тихо! Если на ваши вопли появится красный патруль, придется вам опробовать маузер на собственной черепушке.
Из темноты подошли на огонек два офицера в шинелях с оторванными погонами. Следом за ними появился, еле волоча ноги, чихая и кашляя, командир первого «эскадрона смерти» ротмистр Берс.
– Чертовский холод! – сказал он уныло.
Севрюков поглядел на него с антипатией и злорадством, презрительно процедил:
– То-то! Это вам, Берс, не на гнедом жеребце гарцевать! Это вам не в черном эскадроне веселиться! С гриппом вы тут долго не протянете...
Берс накинул на плечи мешок, присел рядом с Чаплицким и, не удостаивая Севрюкова взглядом, сказал, изящно грассируя:
– Этот Севрюков – совершенно дикий, стихийный мизантроп. Я бы не хотел оказаться с ним на необитаемом острове: томимый голодом, он может жрать человечину...
– Конечно, могу! – заржал Севрюков. нисколько не обижаясь. – Не то что вы, хлюпики! Эх-ма, воинство сопливое!
В амбаре повисло неудобное, враждебное молчание. Севрюков, исполненный жажды деятельности, наклонился над фотографией Лены Неустроевой, коротко хохотнул и обернулся к Чаплицкому:
– Смазливая мамзель!
Берс опасливо покосился на каменные желваки, загулявшие по худым щекам Чаплицкого, и соизволил обратиться к прапорщику Севрюкову:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Со старшим научным сотрудником Ленинградского музея истории религии и атеизма, кандидатом искусствоведения Яковом Шурыгиным беседует наш специальный корреспондент Василий Кондратьев
С композитором Алексеем Мажуковым беседует специальный корреспондент «Смены» Леонид Плешаков