Ставка на мертвого жокея

– Я с вами, – сказал Ричардсон, – сегодня у меня такой невезучий день.

Все трое спускались с трибуны молча. Внизу люди собирались кучками, и вокруг слышался странный шум, который становился все громче по мере того, как новость передавали из уст в уста.

Когда они подошли к машине, Барбер сел на заднее сиденье, предоставив Ричардсону возможность сесть рядом со Смитом впереди. Ему хотелось хотя бы немножко побыть одному.

Смит ехал медленно и молчал. Даже Ричардсон нарушил молчание только раз.

– Какая нелепая смерть, – сказал он, – в паршивом заявочном заезде.

Поставить на эту лошадь предложил Смит, подумал он, и услужливое воображение незамедлительно нарисовало карты, разложенные на кровати в его номере. Средиземное море. Морские просторы. Ему вспомнился запах гари. Худший из всех. Запах раскаленного металла и тлеющей резины. Ставка Смита.

– Приехали, – объявил Смит.

Барбер открыл глаза. Они остановились на углу тупика, где находился его отель. Барбер сошел на тротуар.

– Подожди, Берти, – сказал он, – я должен тебе кое-что отдать.

Смит вопросительно посмотрел на него.

– Разве это к спеху, Ллойд? – спросил он.

– Да. Я сейчас вернусь.

Барбер поднялся к себе. Все карты были сложены стопкой на комоде, кроме одной, которая лежала раскрытая рядом. Подходы к Мальте. Он быстро ее сложил, сунул все карты в плотный конверт и спустился к машине. Смит стоял у машины и курил, нервно придерживая шляпу рукой, потому что поднялся ветер, который гнал опавшие листья по мостовой.

– Возьми, Берти, – сказал Барбер, протягивая ему конверт.

Смит не взял конверт.

– Надеюсь, вы понимаете, что делаете? – спросил он.

– Конечно.

Смит и тут не взял конверт.

– Мне не к спеху, – мягко сказал он. – Почему бы вам не подержать их у себя еще денек?

– Спасибо, нет.