1. е4 е5 2. Kf3 Кc6 3. Сb5 а6 4. Са4 Kf6 5. 0 – 0 К:е4 6. d4 b5 7. Сb3 d5 8. de Се6 9. Се3 Се7 10. Kbd2 0 – 0 11. c3 Сg4 12. К:е4 de 13. Фd5! ef?! 14. Ф:с6fg 15. Ф:g2 Фd7 16. Ch6! gh 17. f3 h5 18. Лad1 Фf5 19. fg Ф:е5 20. Лde1! Фс5+ 21. Крh1 Лad8 22. Лf5 Фd6 23. Лd5 Фg6 24. Л:е7 Л:d5 25. C:d5 hg 26. Фе4 Ф:е4+ 27. С:е4 Лd8 28. Л:с7 h5 29. Сс2 Лd5 30. Сb3 Лf5 31. Крg2 a5 32. Л:f7 Л:f7 33. Крg3 а4 34. C:f7 + Kp:f7 35. Kph4 Крg6 36. b3 а3 37. с4 bc 38. bc Kpf5 39. Kp:h5 Kpe4 40. Kp:g4 Kpd4. 41. h4. Черные сдались.

Г. Каспаров: мы с Артуром друзья. Оба слушатели школы Михаила Моисеевича Ботвинника. До этого играли вместе только в детских соревнованиях. И вот – первая наша встреча. И сразу в чемпионате страны. Артур в Минске был дебютантом высшей лиги, и получилось так, что я на правах «старожила» экзаменовал его. Но выиграл до смешного просто. Применил на 9-м ходу нестандартное продолжение в модном после матча в Багио варианте испанской партии. Продолжение это пользовалось дурной репутацией, и, как я убедился, Артур его даже и не смотрел при подготовке. После 20-го хода можно было опускать занавес.

Юношеские шахматы

О заочной школе М. М. Ботвинника писали много. Работала она так. Два раза в год в Москву, в Орленок, в Дубну и другие места Подмосковья съезжались талантливые ребята. Знаменитый мастер, экс-чемпион мира, разбирал с ними партии, давал задание на полугодие, проверял пройденное. Понятно, что «птенцы» из его гнезда целиком подпадали под влияние учителя. Каспаров не исключение. Оценка Ботвинника и по сей день – главный критерий, и не только в том, что касается шахмат. Гарику было тринадцать, и он уже вполне поверил в свои силы, когда на каком-то городском турнире, лидируя, неожиданно проиграл две партии (неожиданно для него, но не для мамы, которая заметила пренебрежительное отношение сына к соперникам).

Лидер вернулся домой убитый. Лег на диван, носом к стене – и вдруг затрясся в неутешном плаче. От соседей Клара Шагеновна позвонила в Москву к Ботвиннику, а через несколько минут Михаил Моисеевич, перезвонив Каспаровым, попросил Гарика к телефону. Я думаю, что жизненный и спортивный опыт М. М. Ботвинника универсален. Силу его характера и мощь убедительности испытал на себе и я. Узнал это и маленький Гарик. Узнал, успокоился и сказал маме: «Михаил Моисеевич признался, что он еще хуже проигрывал».

Тогда же, когда Гарику было тринадцать, нас познакомили. Я пришел к ним в гости. Он томился и молчал, с сожалением поглядывая на томик Сименона, отложенный в сторону из-за меня... Однажды, кстати говоря, Каспаров проиграл важную партию из-за того, что вспомнил: в гостинице остался недочитанный «Граф Монте-Кристо».

Тогда же я встретился и с Александром Никитиным. Он в те дни как раз приехал в Баку позаниматься с Гариком. Никитин и бакинский мастер Александр Шакаров и по сей день тренируют Каспарова. Угощая меня чаем, Никитин спросил, какое впечатление произвел на меня мальчик. Нормальное, честно признался я. Ну, много читает, но сейчас это не редкость. Застенчивый, молчаливый... «А вы знаете, – удовлетворенно заметил Никитин, – что он сейчас занимается по той же шахматной программе, что Геллер и Петросян? Этот мальчик необыкновенно талантлив, но хорошо, что вы этого не заметили».

На следующий день мы пошли гулять и фотографироваться (последнее Гарика очень смущало). Я почувствовал, как внимательно он умеет слушать. «Кто из шахматистов тебе больше всего нравится?» – спросил я. «Алехин, – твердо ответил он и добавил: – Но самый большой шахматный талант у Михаила Та-ля». (Детское восхищение не только Талем-шахматистом, но и Талем – остроумнейшим собеседником живо в Каспарове до сих пор. Похоже, что Гарик со своей памятью знает наизусть все шутливые высказывания Михаила Таля.) Потом выяснилось, что первым шахматным кумиром был Борис Спасский. Увлечение это длилось около трех лет – до тех пор, пока Спасский не проиграл матч на первенство мира Бобби Фишеру.

«А во что ты любишь играть, кроме шахмат?» «В футбол», – не задумываясь, ответил он. Я продолжал искать в нем черты какой-то рассеянности, углубленности, отрешенности, но не находил. В тринадцать я и сам гонял мяч в своем бакинском дворе, в десяти минутах ходьбы от двора Каспаровых.

За полтора года до нашего знакомства с Каспаровым мой приятель, фотокорреспондент АПН, снимавший в Ленинграде традиционные шахматные соревнования дворцов пионеров, показал мне снимок, на котором напротив Анатолия Карпова сидит черноволосый пионер с галстуком. (Карпов давал сеанс семи бакинским школьникам и победил во всех партиях). Фотокорреспондент не придал значения тем негативам, а теперь в муках пытается их отыскать, но безуспешно... Весной нынешнего года те фотографии могли бы вызвать особенный интерес, так как только теперь чемпион мира во второй раз сел за шахматный столик напротив Гарри Каспарова. Но об этом – дальше.

В 10 лет Каспаров – кандидат в мастера, в 14 – мастер спорта (самый молодой шахматный мастер в СССР). Это звание он завоевал на Мемориале Сокольского в Минске, где выиграл первое место и превысил норматив на 3,5 очка. Дважды он одерживал победы в юношеских чемпионатах страны (это не удавалось никому), а в 1977 году был третьим в мировом первенстве среди юношей до 17 лет (самый молодой участник Каспаров – 14 лет). На следующий год пятнадцатилетний мастер, выиграв всесоюзный отборочный турнир в Даугавпилсе, завоевывает путевку в высшую лигу чемпионата СССР, становится там девятым, сохраняя право на место в компании сильнейших еще на год (и это тоже возрастной рекорд для шахматиста в нашей стране).

Но при всей своей погруженности в шахматы Гарик, например, не перестал увлекаться футболом. Он с гордостью рассказывал, что играет со взрослыми, отцами семейства, оставляющими детей на время матча за кромкой поля. По-моему, этим фактом он гордился не меньше, чем участием во взрослом чемпионате СССР по шахматам. Потом он пропадал в сквере рядом с домом, там установили игровые автоматы – Гарик выяснял отношения с аттракционом «Зимняя охота». «Нужна твердая рука и координация», – говорил он мне. «В шахматах?» – удивлялся я. «В «Зимней охоте»!» – с досадой отвечал он. Аттракционы сменились кроссвордами. С убийственной самоиронией Гарик заявил мне, что еще ни разу не смог решить ни одного кроссворда до конца, и Никитин тоже не смог. Хоть одно слово, да остается (разумеется, если не заглядывать в справочники).

Он по-прежнему много и упоенно читал. Тогда, в шестнадцать, – Лиона Фейхтвангера и Евг. Евтушенко. А пятнадцатилетие прошло с Блоком и Лермонтовым. Наблюдался крен в сторону поэзии. Каспаров легко запоминал и с удовольствием читал стихи, впрочем, он запоминал страницами и прозу. Появилась любовь к публицистике. Серия ЖЗЛ стала одной из любимых. Учился легко и знал, что будет поступать на гуманитарный факультет. Хотел на исторический. В математике и физике разбирался без особого труда, но по стопам своего знаменитого учителя, крупного специалиста в кибернетике, доктора технических наук М. М. Ботвинника, пойти не захотел. В четырнадцать лет он мне объяснял, что современная математика отнимает столько времени и сил, что на шахматы у него их не останется. Его учительница литературы и директор школы Александра Павловна Исаева не сомневается, что, если бы не шахматы, он стал бы блестящим литератором. Сочинения Каспарова она сохраняет как образцы.

Сколько талантов в шестнадцатилетнем Каспарове!

«А музыка! – как-то даже возмущенно говорит Клара Шагеновна. – Вы не представляете, он совсем не разбирается в музыке! А его отец прекрасно играл на скрипке».

Маме Каспарова вряд ли придется писать ученые труды о том, как надо воспитывать одаренных детей, которых в общем-то не так уж много, чтобы растить их по одному рецепту. Но самой ей это, по моему убеждению, удалось вполне. Многолетнее знакомство позволило мне сделать вывод, что основной акцент в этой воспитательной методе – прививка иммунитета от зазнайства. Я помню, как мама внушала тринадцатилетнему сыну: «Каждый человек в чем-то очень талантлив, но открывается талант не всегда. Тебе просто повезло, что твои способности сумели быстро отыскать. Просто повезло».

Мне казалось, что Гарик давно знает себе цену, но расстраивать маму не хочет, а она свято верит, что он не ощущает своей особенности.

Пряча Гарика до поры от корреспондентов, Клара Шагеновна не прятала его от домашней работы. Чемпион бегал в магазин за хлебом и молоком, возился с двоюродными братом и сестрой. Учил уроки, сидел за шахматной доской.

Так он поднялся к 1980 году – году четырех золотых медалей. На Всемирной шахматной олимпиаде, на европейском первенстве, на чемпионате мира среди юниоров и последняя, очень важная медаль была завоевана вместе с аттестатом зрелости – в средней школе № 151. Он начал свой путь к «медальному» году симпатичным карапузом, а подошел к нему худым подростком с узкими плечами и тоненькой шеей.

КАСПАРОВ – ПРИШИБЛ

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.