Земной поклон

Серебристый завод, обрабатывающий газ, состоит из многих-многих тысяч деталей. Строить установки здесь, в Новом Уренгое, так, как мы себе это представляем, немыслимо, хотя бы уже по, как говорят летчики, метеоусловиям. И вот специалисты придумали такую технологию: установка делается, скажем, в Тюмени или Тобольске, соединяется в блоки и комплекты, доставляется на север, а там только монтируется. Это и называется комплектно-блочным методом. Он ускоряет дело во много крат и оказывается единственно верным в районах Сибирского севера. Кстати, метод этот, скажем так – технология, определяет характер города, качественный состав его жителей. Новому Уренгою требуются не просто рабочие, а рабочие-специалисты, это раз. Второе – многие жители города работают на выезде, в командировке: на трассе газопровода или вот на монтаже серебристых установок. Потом сменными вахтами дежурят на установках, куда их частенько доставляют вертолетами. Такой способ труда называется вахтовым.

Это труд, работа, смысл, ради которого поселок превратился в город, смысл, ради которого в Новый Уренгой прямо с ХVIII съезда комсомола приехал ударный отряд имени съезда, а потом отряд «Молодогвардеец», а сейчас – отряд имени XXVI съезда партии.

Однако ведь всякое поселение предполагает не только работу, но и просто жизнь.

Приехали молодые, значит, женятся, значит, будут учиться заочно в институтах, техникумах, школах, значит, родятся дети, а их надо учить, но сперва-то определить в детский сад. Город – это и магазин, и баня, и поперед всего жилье. А кино, танцы, библиотека?

Леонид Ильич Брежнев еще во время своей поездки в Сибирь и на Дальний Восток не раз и не два подчеркивал: надо, чтобы народ здесь закреплялся, не убегал через год-другой в теплые и обжитые края. А значит, надо создавать человеческие условия при освоении сибирских богатств, не откладывая это на будущее, на когда-то. Обещаниями человек сыт не будет. Дело надо делать, дело.

Но по жизни получается так: когда монтируют установку, тут и контроль тебе, и жесткие сроки, и выговоры, если требуется, и самое пристальное внимание. А вот клуб, библиотека – до этого руки не доходят.

На XXVI съезде Леонид Ильич Брежнев сказал взыскательные и строгие слова на этот счет: «В рапортах с мест о вводе новых промышленных объектов обычно не указывается, что сделано для тех, кто здесь будет работать, сколько построено жилья, детских садов, библиотек и профилакториев. Давайте условимся – считать такие рапорты действительными лишь в том случае, если выполняется также и предусмотренная планом программа жилищного и культурно-бытового строительства на объекте. Думаю, съезд поддержит такую постановку вопроса».

И съезд поддержал. А вот еще одна важная мысль из Отчетного доклада ЦК съезду: «Иногда полагают, что достаточно увеличить надбавки к зарплате в Сибири, на Дальнем Востоке и северных районах, и люди оттуда не будут уезжать. Надбавки, конечно, нужны. Однако только этим проблему не решить. Человек уезжает, скажем, из Сибири, чаще всего не потому, что ему не подошел климат или мал заработок, а потому, что там труднее получить жилье, устроить в детский сад ребенка, мало культурных центров. Вот почему мы планируем в нынешней пятилетке вести в этих районах еще более высокими темпами строительство жилья, всего социально-культурного комплекса, улучшать снабжение населения товарами массового спроса. Все согласятся с тем, что положение здесь надо изменить, причем в ближайшее время!»

И еще одна позиция. «Чем глубже преобразование, которое мы хотим произвести, – говорил В. И. Ленин, – тем больше надо поднять интерес к нему и сознательное отношение, убедить в этой необходимости новые и новые миллионы и десятки миллионов».

Эти три высказывания из основного документа партийного съезда – не цитатничество, а острая необходимость в нашем разговоре, ибо они с абсолютно точным знанием болевых мест проблемы поддерживают два социальных эксперимента, проведенных «Сменой» – первый в 1979-м, а второй в 1981 году.

Все сказанное выше – как бы социально-экономическое обоснование нашей идеи. А первый толчок к ней продиктовало, как я говорил, чувство. Со съезда комсомола поехал в Новый Уренгой ударный отряд, а с ним и представители «Смены», но это – обычное наше дело, обыкновенная работа, ведь мы же шефствуем над Новым Уренгоем, так что требовалось от нас, сотрудников редакции, еще и нечто иное, более существенное, чем обыкновенная работа, и мы купили для ударного отряда 700 книг на свою премию...

Полагаем, что отчет этот – для наших внимательных и постоянных читателей, и поэтому нет нужды пересказывать написанное мною в 1979 году (№ 13). Скажу только, что журнал построил библиотеку в Новом Уренгое, читатели «Смены» прислали тысячи книг, библиотека, нареченная именем журнала, уверенно и добротно работает, став подлинным духовным центром города. Читателей там полно, а если учесть, что теле- и радиоприем там пока ненадежный, библиотека – в расцвете сил и возможностей, и книга для жителей города полноценно играет ту великую роль, которая уготована ей самой ее сутью. Казалось бы, дело сделано.

Но вот летом 1980 года в редакцию приходит письмо, где город устами комитета партии, исполкома Совета, комсомола, руководителей объединений и трестов говорит нам: библиотеки не хватает, в городе много заочников-студентов, они сидят в читальном зале, и дети – а их все прибывает! – остаются как бы на обочине. Нельзя ли, мол, чтобы «Смена» сделала еще одну библиотеку – детскую?

Дети Севера! Ребятня из дальних, но дорогих уголков Отечества! Представьте себе: клуб в Новом Уренгое на 200 мест, фильмы, к сожалению, приходят не первой свежести, фрукты – они растут гораздо южнее, а мороженое только по ночам снится. И все же нельзя думать, что ребячья жизнь тут какая-то неполноценная, этот народец, он везде и всегда кипучий, веселый, заводной, даже если ничего вокруг нет, он не унывает, живет бойко хотя бы потому, что не знает о том, что должно у него быть как-то еще иначе. Данность, мир, его окружающий, ребенок воспринимает как законченный в своем совершенстве. единственно прекрасный, а такие неурядицы, как сорокаградусный мороз, – как дело обычное и вовсе никому не удивительное. Когда мы открывали вторую библиотеку, мороз в городе сжал спирт в термометрах до минус сорока трех, и море ребячьих голов колыхалось вокруг крыльца нового дома для книг, вполне естественно, в середках меховых шапок взблескивали глаза и улыбки, никто из самых маленьких малышей разбегаться и не думал, хотя мороз закладывал горло и мешал говорить. Если по центральноевропейским меркам школы встают на прикол в три десятка морозных градусов, для Уренгоя эта цифра подтягивается до пятидесяти да и то с гаком. Так что детям Нового Уренгоя не хватает многого, и тепло тут не на первом плане. Скорей всего недостает развлечений, веселой жизни, а из дел серьезных – не только веселых, но и полезных, важных – не хватает книг. Уточним: не хватало.

Итак, город обратился к журналу, в журнале собрались на заседание партийное бюро и редколлегия. Решали: браться – не браться? Решили: взялся за гуж, не говори, что не дюж. Построили библиотеку для взрослых, как же уж детям-то не помочь? И закрутилось, как в первый раз. Переговоры с Министерством строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности, встречи с первым зам. министра Юрием Петровичем Баталиным, выделение фондов, оформление нарядов, разговоры с министром культуры РСФСР Юрием Серафимовичем Мелентьевым, переговоры с Нововятским комбинатом древесных плит, который уже однажды выполнил наш заказ.

Признаться, мы ждали понижения, так сказать, температуры интереса к нашей затее. Первый раз – всем интересно, а вот второй? Но мы ошиблись. И в Миннефтегазстрое, и в Минкультуре, и в Нововятске – прежний интерес. Даже радость: вот хорошо! Даже неудовольствие: давно пора!

И здесь я хочу сказать про одного замечательного парня, секретаря комитета комсомола Нововятского комбината Геннадия Чудиновских, человека, который стал главным представителем «Смены» у себя в организации, человека, к сердцу принявшего заботу.

Признаться откровенно, не одно и не два письма получали мы от наших читателей молодых, от людей тоскующих и тоскливо вопрошающих: отчего же такая скука в такой-то и такой-то комсомольской организации? Да оттого – вот общий ответ, – что нет дела достаточно, что ленивая мысль шевелится вяло и к работе не привязана. Геннадий Чудиновских понял, что библиотека «Смены», вторая по счету, – новая возможность закрутить работу комсомола на комбинате, новая возможность вызвать интерес к жизни, и не общими. рассуждениями и лозунгами, а делом совершенно ясным и определенным.

Про библиотеку узнал весь комбинат, все цеха. Много ребят приходило разузнавать, нельзя ли потом полететь на монтаж в Уренгой, так что даже образовалась некоторая конкуренция. Ну, а работали библиотеку, когда сооружали ее в цехах комбината, в каком-то общем порыве, с радостью и ветерком. Мало того – организовали сбор книг для будущего здания.

Главная проблема – и, думаю, она остается главной на будущее – не фонды, не наряды, не строительство сооружений в Нововятске, а доставка. Точнее говоря, самолеты. Не такое это простое дело – достать самолеты для переброски здания, коли вагонов-то достать невозможно. Но вагоны нам не требовались. Нам требовались самолеты. Специальные, транспортные. И вот теперь, когда дело сделано, с низким поклоном, от имени и по поручению детей Нового Уренгоя, получивших библиотеку, говорю превеликое спасибо всем, кто помогал в этом благородном деле.