Дело о пожаре

Владимир Грибов| опубликовано в номере №1292, март 1981
  • В закладки
  • Вставить в блог

Отяжелев от водки и вина, Седой еще долго петлял по улицам и, когда наконец протрезвел, четко увидел картину прошедшего вечера. Он не жалел Пименова, бог с ним. Ему стало жалко себя. Седой мучительно вспомнил, как требовал денег у старика еще на одну бутылку. Приятели захмелели больше, чем он. Один подпирал голову руками, что-то мычал. Другой свернулся на диване и храпел. Седому же выпитого было мало. Казалось, еще «пузырек» – и веселье разгорится вновь, Пименов перестанет донимать вопросами, сыграет на гармони что-нибудь забористое.

«Деньги давай, быстрее!» – слышался в ушах его же собственный голос. Седой снова увидел перед собой небритое лицо старика, его глаза, полные тоски.

А дальше вспоминать совсем не хотелось. От удара кулаком Пименов рухнул на пол. С ужасом глядя на озверевшего парня, он все же попытался подняться, и в этот самый момент Седой в исступлении схватил кожаный брючный ремень, болтавшийся на спинке стула, обхватил им шею старика и с силой затянул петлю...

Только после того, как Пименов перестал дышать, Седой осознал, что убил человека. Славка поднял голову, тупо посмотрел на обмякшее тело старика, и, когда понял, что произошло, глаза его приобрели осмысленное выражение и округлились от страха.

– Буди Серегу, надо сматываться, – прохрипел Седой.

Вдвоем они перенесли труп на диван. Седой достал спички и поджег газеты на столике, одежду в шкафу. Славка в это время растолкал Сергея. Втроем они выскочили за дверь. В последний момент Седой прихватил гармонь.

О том, что Славка попал в милицию, Седой узнал от Сергея. Тот прибежал к нему поздно вечером:

– Хана нам теперь. Это ты, Седой, во всем виноват. Я тогда ничего не соображал, вырубился.

– Врешь, все помнишь. – Седой зло посмотрел на трясущегося приятеля. – Учти, опьянение – отягчающее вину обстоятельство, пора бы знать. Только пикни – придушу, ты меня знаешь.

От дружка и след простыл. А Седой решил, что пора бежать. Теперь он знал точно, что уничтожить следы не удалось. На дружков положиться нельзя, пусть выпутываются сами. Временно можно скрыться у Райки, за городом, а там...

Сергея арестовали в ночь после его встречи с Седым. Он, как и Славка, быстро понял бессмысленность запирательства и начал давать правдивые показания.

«Седой будет сопротивляться, – не сговариваясь, твердили приятели. – Когда выпьет – на всех бросается, мимо милиционера не может спокойно пройти, еле сдерживали его».

Где может скрываться Седой, удалось установить Евгению Калинину. Хотя «дружки» и помогли, а пришлось капитану перепроверить с десяток Раек, пока не нашли именно ту, у которой скрывался Седой.

Оперативная группа, уточнив детали захвата опасного преступника, выехала на задержание. Все было продумано, но риск в таких делах неизбежен. И потому, как только свет фар выхватил одноэтажные частные строения городской окраины, было принято решение к дому подходить рассредоточившись. Евгений и Иван Калинины направились к двери.

– Ставни почему-то закрыты, может, нет никого? – Иван, взглянув на брата, кивнул на окна.

– Там он, некуда ему деться.

Калинины замерли. За дверью послышался негромкий разговор, затем протяжный звук гармони. Кто-то пытался сыграть «Тонкую рябину», но пальцы плохо слушались музыканта.

Евгений сильно постучал. Звуки за дверью резко оборвались.

– Кто там? – спросил приглушенный женский голос.

– Открывайте, милиция.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены