Что значит быть хозяином жизни

– Владислав Пахомович, коснемся немного истории. В тридцатых годах сорок процентов рабочих в промышленности были объединены в хозрасчетные подрядные бригады. Уже тогда их рассматривали как новую форму рабочей демократии, вовлечения рабочих в управление хозяйством, страной. В пятидесятых годах вы сами применяли подряд в строительстве. Почему же мы и сегодня продолжаем говорить о внедрении бригадного подряда?

– Проблема не в одном подряде, она шире... Не все новое обязательно лучше старого. Ну, может быть, в технике это и так. В отношениях людей, в организации дела – далеко не всегда. К примеру, был период чрезмерного увлечения специализацией – хорошего он дал мало. Надо брать все лучшее из прошлого, а мы подчас хотим шагать вперед, отбрасывая накопленный опыт.

В пятидесятых годах мы делали настоящий подряд. Хотя никакого официального договора бригада с администрацией не заключала. Мы просто брали обязательство сдать объект полностью и выполняли его. Это был договор с совестью. Если ты сам решился построить – вот твой договор, а не то что подписал бумажку – да еще под нажимом сверху – и забыл о ней. Я знаю случаи, когда бригадирам буквально навязывают подряд. Он не хочет, а ему говорят: не подпишешь договор – хуже будет. Слабовольный бригадир сомневается в успехе, но подписывает. А без веры какая работа? Таких навязанных подрядов много. Но они ничего не дают. Сила не в бумажке-договоре, а в том, что человек на свою совесть взял. Мы строили первый кинотеатр в Заполярном без договора, но, когда увидели, что смежники-шабашники затянули работу с облицовкой потолка, выгнали их и сами сделали. Хотя формально это была не наша обязанность. Но у нас было обязательство – сдать кинотеатр. Все другое отступало на второй план.

У бригады могут быть трудные времена, когда решается судьба дела, когда проверяется крепость данного слова. В таких ситуациях нельзя ждать помощи со стороны, рабочие сами могут решить многое. Однажды на строительстве Алареченского рудника у нас кончились нагели – большие металлические гвозди. И взять негде. Я послал Лешу Антоненко в город за сто километров; был выходной, склады там закрыты, кузнеца нет. Тогда Леша взломал замок на кузнице, раздул горн и всю ночь один ковал нагели. Это и были истоки самого настоящего подряда. Сейчас же многие уповают на администрацию – пусть, дескать, она обо всем заботится.

– Но, с другой стороны, бригада взяла на себя несвойственные ей обязанности – в данном случае снабженческие. Не лучше ли каждому заниматься своим прямым делом? Так, как поступали первые подрядчики много лет назад? В Государственном архиве древних актов хранится любопытный документ трехсотлетней давности – подрядная запись о строительстве колокольни в монастыре. Каменщики из села Исаковского рядились с архимандритом Феофаном и келарем Пафнутием. И подрядились они соорудить за год и четыре месяца колокольню ценой в сто десять рублей. Прямо совсем точно по вашей формуле подряда – «цель – время – деньги». Учли и записали взаимные обязательства, вот послушайте: «А делать нам то вышеописанное дело самым добрым мастерством и от того дела нам прочь не отойти и того дела ничем не остановить и будучи у того дела нам не пить и убытку в том деле никакого не чинить». Строго оговаривались и обязанности «администрации»: если заказчик-монастырь вовремя не завозил стройматериалы и у артели случался простой – монахи должны были платить каждому каменщику по гривне ежедневно.

– Здесь-то и разница между тем под рядом и нашим. Принципиальная разница. Не отрицаю: старые подрядчики свое дело знали. Но посмотрите – эти работяги за простой могли бы получать больше, чем за работу, если на дневной заработок пересчитать. Значит, в, принципе-то им выгодно было побольше бездельничать. Можем мы принять такое? Мы-то строим не для монахов или чужого дяди, а в конечном счете для себя – тот же кинотеатр или завод. И главное: артель не могла, не умела и не хотела участвовать в управлении производством. Есть материал – работает, нет – и не надо. Принять такую древнюю позицию сегодняшней бригаде да же оскорбительно! Но, к сожалению, есть бригады – подписали бумагу- договор и ждут у моря погоды.

Мы когда-то договор заключали по десять дней, пока не встретимся со всеми руководителями, с кем придется работать. Это не всем нравилось, говорили, что бригада неправильно себя ведет. Мы тогда отвечали, что беремся за государственное дело, ответственность большая, мы просто обязаны сами досконально разобраться в том, что должны сделать, кто и что должен сделать для нас. Потому что мы примем обязательство, дадим слово сделать и не хотим, чтобы оно оказалось пустым звуком.

— Причину медленного распространения бригадного подряда обычно связывают с двумя вещами: плохой инженерной подготовкой и слабым материально-техническим снабжением...

— Это не совсем так. Южную теплоцентраль мы в Мурманске начинали тогда, когда даже разговора о подряде не шло. Но перед бригадой была поставлена большая цель, и эта цель создала то особое настроение, тот пафос труда, инициативу рабочих и инженеров, которые развеяли миф о том, что, прежде чем строить по подряду, надо долго и много готовиться. Я, конечно, за то, чтобы хорошо готовиться, но не уверен, что это всегда реально осуществимо в жизни. Поэтому стою на том, чтобы делать подряд сегодня, немедленно и срочно. Сам он может изменить обстановку значительно быстрее, эффективнее, чем наши надежды на будущее. Практический опыт говорит мне: не нужны годы для внедрения подряда. Нужно только знать, что строить, сколько времени, кто будет строить и сколько это будет стоить.

– Но сначала, видимо, необходимо организовать сильную бригаду, особенно, если работа сложная.

– Когда я впервые приехал в Череповец, мы попробовали идти таким путем – собрать бригаду, а потом определить ей работу. И ничего не получилось. Тогда решили сделать наоборот: предложить бригаде – любой бригаде – крупный узел. В кислородно-конверторном цехе таких много, взяли для начала один – отделение непрерывной разливки стали, на миллион триста тысяч рублей строймонтажа. И вот собрали шестьдесят самых разных людей – из них только бригада Анатолия Грекова, восемь человек, были кадровые рабочие. Посадили за стол, разложили чертежи объекта. Рассказали, какие виды работ предстоят: монтаж, бетон, кладка. Объяснили, что работа сложная, но интересная, молодежь будет иметь возможность получить несколько профессий – вот эти восемь кадровых строителей всех обучат. Сказали, каков фонд зарплаты, какова будет премия... Я приехал через полгода – все молодые парни имеют две-три профессии. Подряд успешно выполнили. Греков сейчас – кавалер ордена Трудового Красного Знамени, лауреат премии Совета Министров СССР.

Этот же метод, кстати, мы потом в более широких масштабах применили на Карагандинском металлургическом комбинате – подготовили для передачи бригадам сорок шесть крупных узлов цеха белой жести. Сейчас уже можно сказать, что это полностью себя оправдало.

– Важно еще то, что Греков работал в равных со всеми условиях – в отношении снабжения, планирования. Даже в худших условиях, если учесть профессиональный уровень большинства членов бригады.

– Беда, когда есть образцово-показательные бригады, а рядом работают обычные. Образцовым – «зеленая улица», там текучести нет, а в обычных – огромная, заработок низкий. В Волгодонске делят бригады на «исполнителей» и «соисполнителей». Это значит, какой-то хваткий парень кладку сложил, забрал деньги, а потом «соисполнители» – их еще «джигитами» называют – бегают по этажам с носилками, мусор за ним убирают. Нельзя жить только бригадными интересами. Такой бригадный «микропатриотизм» приводит к разобщенности людей. Есть конечная продукция, есть государственные интересы – из этого и надо во всем исходить.

– Какой же, по-вашему, должна быть настоящая хозрасчетная бригада?

– Этот вопрос у меня не вызывает сомнений. Она должна быть крупной... Здесь я сделаю оговорку, а то меня иногда понимают слишком буквально. На одной стройке объединили три бригады, сказали людям: Сериков, дескать, утверждает, что в крупной бригаде простоев не бывает. Объединили, а работы по новым масштабам не дали – и бригада распалась через месяц... Так вот: бригада должна быть крупной, комплексной, работать в три смены, обеспечивать субподрядчиков, иметь большой фронт работ. Такой, чтоб могла предъявить рабочей комиссии – а еще лучше, государственной – полностью готовый объект, комплекс, узел. И когда дело обстоит вот так, то вопрос о материально-техническом снабжении как-то сам по себе сглаживается.

– Давайте уточним – наверное, не сам по себе, а в результате умелой организации работы?

– Когда люди имеют узкий фронт работы и связаны все время то с доставкой леса, то бетона, они обречены на простои – то одного, то другого нет. Рассчитывать, что снабжение завтра же резко улучшится, нельзя, а подряд делать надо. Но если у тебя большой объект, года на два-три, широкий фронт работ – эти трудности не сказываются. Ты можешь беспрерывно маневрировать, не испытывая нервозности. Вот я приезжаю в Старый Оскол к Вячеславу Глушенко – работает' человек спокойно. Ну, нет бетона, ну и что особенного? Как у хозяйки на кухне, так и у него на стройке всегда много разной работы. Он знает, что, каким бы плохим ни было снабжение, кончится тем, что в течение года, за редким исключением, все выдадут. Это и я могу подтвердить тридцатью годами работы на стройке.

– Комплексные подрядные бригады получили право шире участвовать в организации производства, они сами управляют экономикой. И в то же время таких бригад пока не так уж много. В чем, по-вашему, причина?

– Одна причина – внутренняя. Мы сами, бригадиры, не готовились к такой жизни. Всем командовали руководители – мастера, прорабы, начальники управлений. А бригадам большое дело не доверяли. Были когда-то практики, на-