- Иисус милый, видишь у гиены отнятых! Заохали, заговорили вокруг.

Тараска сел у окошка и задумался. Да, здесь своя жизнь, свой мир. И в нем есть привлекательность. Как ласковы они друг с другом. Тишина. Таинственность. Ну, а что они делают все остальное время, между этими собраниями? Он взглянул в окно. В середине покрытого травою большого двора светились два больших окна. Тараска впился в них глазами и увидел: в желтом свете окон обнаженные розовые женские руки катали янтарное тесто. Одни, другие, третьи. Чьи они? Кто там? Что там за девушки? И ему вдруг страшно захотелось туда, в этот домик, тот самый сказочный, манящий домик бабы - яги. И вообще потянуло в эти хоромы страшное любопытство - побыть здесь своим, все - все узнать. Что - то таится у них, таится!

Огромного, широкоплечего парня заметила проповедница.

- Братец, - тихо подошла она. - О чем задумались, братец? - И рука ее, еще более мягкая и теплая, чем рука Таисии, опустилась на плечо.

Таисия отошла. Ибо написано в одном из лозунгов на стене горницы - « не убеждайте сомневающегося вдвоем, наедине действительной убеждение». Женское участие почему - то так растрогало Тараску, что забыл он все: то, что ему двадцать два года и усы заросли и борода колется. Прислонился к приятной душистой груди и оказал:

- Справедливости нет. Не знаю, куда податься.

- Вот - вот. Вот и я так же мучилась, - проповедница провела по его волосам своей мягкой рукой.

Таисия взяла за ручку Верочку, и все детишки, как утята, заковыляли за ней из горницы. Она повела их играть в прятышки.

Местные боевые комсомольцы явились, когда все беседующие, братья и сестры во Христе, гости, еще не посвященные, проходящие искус или просто пришедшие впервые, все дружно уселись за стол чай пить. Огромный самовар стоял в коридоре, похожий на локомотив. В расписных чашках девушки разносили чай. Каждому клали кусок пирога с кашей. Мед подавали в братике - одну на десятерых. Все макали пироги в мед и запивали чаем.

Лубков встал и степенно поклонился вошедшим. Все насторожились. Комсомольцы затоптались у порога.

- Товарищи баптисты, - с места в карьер заявил секретарь Дедюлин, - по вашему основному закону полагается: не противься злому насилием, верно это?

- Верно, - « подтвердил Лубков.

- А если на вас нападут, бить будут?

- Отойдем от греха.

- Ударят по щеке, и вы не дадите сдачи?

- Не велел нам этого Христос. Сам покарает обидчика.

- Вон что... - Дедюлин победоносно оглядел всех собравшихся, слова не говоря, подошел к Лубкову и трахнул его по щеке.

Лубков отшатнулся. Дедюлин как ни в чем не бывало повернулся и пошел к выходу. И только нога его вступила на порог, оцепенение прорвалось. Грохнулась лавка. Гости вскочили из - за столов. Двое, один молодой и плотный, другой седобородый, подскочили к Дедюлину. Молодой сзади хлестнул его по загривку. Дедюлин удивленно обернулся.

- Мне можно! - заорал молодой. - Мне не грех, я здесь гостем!

- И я тоже! - старик жестким кулаком ткнул Дедюлину в зубы и гаркнул: - бей, ребята, которые не посвященные!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.