ЧЕРТ бы побрал браслетные часы и эти пароходы! Представьте, сижу на «Карле Либкнехте», вздумал закусить и только хотел зашвырнуть колбасную кожуру в бумажке подальше в Конку, - трах рукой о палубный железный столбик! - Стекло вдребезги, внутри что - то попортилось, а ведь в вашем проклятом городишке...

- Напрасно вы так думаете. Пройдите по той улице, что идет от самого рынка к пароходной пристани. Только сперва не забудьте заглянуть в трехоконную хатку, над дверью которой болтается вывеска элегантно одетого мужчины с заржавевшей головой. Под вывеской надпись: «Вход к портному к Ривкину». Ну так вот. Зайдите к Лейбе и спросите, не там ли часовщик Фроим Исакыч. Если его там нет, то идите до самого берега Конки, пока не упретесь в большой каменный амбар.

Возле этого амбара и увидите вы маленькое окошечко, а за ним часы с добрый «монастырский» кавун величиной. Эти часы во время деникинщины слизнул один русский мичман с английского парохода. Фроим Исакыч выменял их у того мичмана на триковые брюки с продранными коленками и почти совсем новый пиджак, всего с двумя заплатками на локтях. Моряк потому и уступил такую диковинную вещь дешевле своей цены, что вздумал задать тягу от белых, а в таком случае самый плохой гражданский костюм может быть человеку куда нужнее часов, будь они фирмы самого Афона Мазера.

Фроим Исакыч засовывал в карман длинного сюртука газету, сдвигал на самый затылок продавленный котелок и, вздымая широкими полотняными панталонами целые тучи горячего песку, шел к своему другу - портному Лейбе Ривкину.

ОБЫКНОВЕННО Чижик, войдя в портняжную, молча кивал приятелю головой, усаживался около верстака на высоком не крашенном табурете, доставал из вытертого картонного футляра очки, тщательно протирал стекла и с важным видом углублялся в чтение разостланной на коленях газеты. Лейба продолжал быстро шить, откусывая коротенькие ниточки и выжидательно поглядывая на своего приятеля. Через несколько минут часовщик спускал очки на кончик носа, задумчиво устремлял на Лейбу серо голубые глаза и, пощипывая хвостик рыжей бороды, спрашивал:

- Л знаете ли, о чем я думаю, Лейба? Портной поднимал голову и спрашивал:

- А откуда мне знать, что вы думаете, господин Чижик? Часовщик выдерживал долгую паузу и только затем наносил решительный удар:

- Я думаю поступить в Союз Двуглавого Орла. Лейба поворачивал к нему изумленное лицо, хотя его правая рука мелькала все с той же быстротой, пришивая пуговицу или наметывая подкладку.

- Да, да, - совершенно спокойно продолжал Фроим Исакыч. - Я решил поступить в черную сотню. Почему? А потому, что это самая правдивая партия. Что они пишут в программе? «Бей жида». А что они делают? Бьют жида. А у разных там прогрессистов и социалистов выходит то же, что вышло во время войны с магазином Май -

- зона. На вывеске написано чай, кофе, табак, папиросы, а войдите внутрь - ни чаю, ни сахару, ни папирос...

И, спрятав глаза в мелкие - мелкие складочки, Чижик первый заливается тоненьким, довольным хохотом, а ему вторит сипловатый смех Лейбы, пока портной не закашляется и не начнет хвататься за тощую грудь, умоляюще глядя на приятеля и крутя мерлушчатой головой.

Чижик снова расстилал на коленях газету, прятал глаза за очками и погружался в чтение...

- А знаете ли, о чем я думаю, Лейба? - раздавался через несколько минут его успокоенный голос.

Портной продолжал работать, заранее смешливо щуря глаза и облизывая кончиком языка уже слегка улыбающиеся губы.

Он привык к ядовитым шуточкам Фроима Исакыча и давно уже ничему не удивлялся...

Только один раз Лейба был так потрясен словами своего друга, что надолго потерял покой и перестал думать даже о самых спешных заказах...

ЭТО случилось как раз в те дни, когда городок утопал в жемчужной пене белых акаций, когда южное солнце еще не перевалило за свой весенний ласковый предел, а где - то, далеко - далеко за Днепром, слышались такие громы, словно кто - то бросал на мостовую огромные листы железа. Бросит: «Бух!» и тотчас же ударит по листу сапогом: «Бах!». Фроим Исакыч приходил к портному пасмурный, сидел, подолгу не отрываясь от газеты, или водил пальцем по маленькой рваной карте, разложенной на верстаке. Потом нервно свертывал и то и другое, надвигал котелок на самые брови и коротко ронял на ходу:

- Наши с боем отступили от Маячки... Или:

- Знаете, белые банды уже на подступах к самому Днепру... А в Одессе господа офицеры устроили еврейский погром...

И, не взглянув на приятеля, спешно уходил на рынок, толкался среди толпы, торчал около хуторских возов, чутко вслушивался в разговоры и тревожно присматривался к лицам...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.