Чижик с пулеметом

- Лейба... Вы забыли всю механику, которой я вас учил по ночам. Сядьте лучше в сторонку и... молчите, - неожиданно для самого себя прибавил Чижик, хотя бедный портной и так за все время не проронил ни одного звука и только стучал зубами.

Вдруг что - то грохнуло с такой силой, что каменный амбар зашатался, железная крыша загремела над головой и встревоженные голуби, трепеща крыльями, забились о переметы, роняя серебряные пушинки...

Лейба втянул голову в острые плечи, опрометью бросился к лестнице, даже не оглянувшись на товарища. Послышалась частая дробь его пяток по железным ступенькам, и - Фроим Исакыч остался один.

Сначала он испуганно полузакрыл тонкие веки и хотел последовать за изменником. Но потом опустился на землю, просидел несколько минут, тяжело дыша и стараясь унять колотящееся сердце. Приподнялся, нацепил ленту, просунул дуло в заранее пробитую щель в крыше, припал рядом с ним глазом и начал наблюдать...

Пушки больше не бухали. И в городке, и на том берегу в плавнях все было совершенно тихо. Только низовый ветер шелестел в камышах, да чуть - чуть всплескивала Конка.

Фроим Исакыч начал уже успокаиваться, решив, что больше ничего не будет.

Вдруг на противоположной берегу речки, как раз на том месте, где была лысина, показалось несколько человек. Чижику были видны не только белые кителя и фуражки всадников, но и сияющие под солнцем погоны. Тот, что стоял впереди, с красным лицом и широкой русой бородой, долго и внимательно выщупывал вражескую сторону горящими стеклами бинокля. Одно время Чижику показалось, что две солнечно - ярких точки уставились прямо на него. Он съежился, закрыл глаза, ожидая, что вот - вот раздастся выстрел, который уложит его на месте. Потом оправился и снова принялся за наблюдения. Лопатобородый опустил бинокль, повернулся к товарищам и начал что - то говорить, показывая рукой на противоположный берег, в сторону от Балковского амбара. Конные съехались кучкой.

- Стрельнуть или нет? - подумал часовщик. - Нет, пожалуй, не достанет, далеко...

Всадники повернули лошадей и уехали. Целых полчаса берег был совершенно пуст. Фроим Исакыч стал - было уже подумывать, что можно спуститься пообедать, а потом придти опять, как вдруг воздух дрогнул от многоголосого крика. На лысое место, словно горох, посыпались конные и пешие люди, камыши раздвинулись и, как потом утверждал сам Чижик, «целая армия белых бандитов» ринулась в воду. Конка забурлила и на добрую сотню саженей в ширину густо зачернела головами плывущих. Сердце Чижика екнуло и остановилось. Он зажмурился и нажал спуск пулемета. Раздался такой треск, как будто кто - то разорвал кусок грубого полотна. Часовщик не водил дулом, как это делают опытные пулеметчики, но рука его так тряслась, что гибельный свинцовый град широкой дугой прорезал плывущих...

Крики перешли в дикий встревоженный рев. Но Фроим Исакыч не видел людской каши, беспомощно толкущейся в пенистой закрасневшей реке. Он торопливо менял ленту за лентой, нажимал гашетку и разрывал, разрывал полотно кусок за куском... Он не замечал даже и того, как над плывущими появились быстро - пухнущие и рвущиеся комья оранжевой ваты. Не слышал, как сзади него со стороны городка заухали пушки, застрекотали пулеметы и торопливо захлопали винтовки.

Фроим Исакыч опомнился лишь тогда, когда заметил, что лент более уже нет...

В эту минуту в косой полосе света, падающей из слухового окна, появилась огромная фигура в синей матросской блузе и бескозырке с развевающимися лентами.

«Сам генерал Врангель», - подумал Чижик, закрывая глаза.

Но моряк хлопнул Чижика по плечу широченной лапой и заорал ему в самое ухо, стараясь перекричать грохот двухсторонней канонады:

- Правильно, братишка! Крой их, сволочей... Эге, да у тебя весь пар из котла вышел... На - кось хоть парочку покуда... - сорвал он с себя пулеметные ленты и, бросив рядом с Чижиком винтовку, ринулся обратно к входному отверстию, что есть силы проревев набегу.

- Вваливай. Я сейчас.

Не успел Чижик разорвать еще два куска полотна, как великан уже появился снова, слегка сгибаясь под тяжестью целого ящика с пулеметными лентами.

- Ну - кась, теперь я. Отчаливай, братишка. Ты свое дело сделал. - Потом, не особенно вежливо отпихнув Чижика от пулемета, присел на корточки и усердно заводил дулом направо и налево...

Часовщик, пошатываясь, спустился по лестнице, и вдруг угол амбара, на его глазах, отлетел, как кусок расколотого перезрелого кавуна, и тяжелые камни взвились с тучей пыли к самому небу. Без мысли о том, что он делает, Фроим Исакыч снова вбежал на лестницу, перескочил через путаную груду расщепленных балок и скорченных листов железа и пробрался в угол амбара, к замолчавшему пулемету. Великан матрос неподвижно лежал, раскинув руки.

Он попробовал приподнять моряка за плечи, но это было ему не под силу. Несколько мгновений Чижик без толку топтался около матроса, потом встал у него между ног, впрягся в них как в оглобли. Сунул лапы матроса под мышки, прихватил руками клеши, принатужился, сгорбился и поволок тело лицом вниз к выходу...