расторг?
Этот воздух Кавказа, настоянный на миллионе тончайших запахов, в которых перемешались цветение долин и грозовое дыхание гор, эта мягкая, обволакивающая синь южного неба, эта невообразимая палитра красок и звуков – все входит в душу пронзительной красотой и поэзией.
Прошлое, настоящее, будущее щедрой грузинской земли, будто собранные в фокусе, фантастическими лучами блеснули вдруг в засохшем корне гранатового дерева.
И строка вяжется к строке, и стихи пронзают время, прессуют его в драгоценный камень.
Влекло его твое небытие пройти сквозь твердь плиты
непроходимой, чтобы припасть к твоей руке родимой, удостоверясь в тонкости ее.
С великим милосердием дерев разнял он узкий холодок браслета и горевал, что ты была бессмертна лишь вечно, лишь потом, лишь умерев.
Не чудо ли это? Женщина, пришедшая к нам через столетия, трогает наши сердца, «оживляет» далекие дни, приближает их к нам, делает понятными, близкими...
Гранат внушал запястью твоему все то, что знал об алых
пульсах крови в больших плодах, не умещенных
в кроне и по ночам слетающих во тьму.
Он звал тебя узнать про шум ветвей с наивностью присущею растеньям, – истерзанный тяжелым тяготеньем, кровоточеньем спелости своей.
Какая же корысть владела им, вела его в таинственные своды явить великодушие природы в последний раз! – твоим рукам
немым?
...А всего-то кусочек гранатового дерева, малая частица великой Природы.
И стихи Чиковани, навеянные ему самой Природой и Временем, дочитываются сейчас и памятью и сердцем.
Не Грузии ли древней тишина велит очнуться песенке туманной: «Зачем так блещут слезы,
мой желанный? Зачем мне эта легкость тяжела?»
Не Грузии ли древней колдовство велит гранату караулить плиты и слабое дыханье Серафиты не упускать из сердца своего?
Нет, не случайно позволила я себе это лирическое отступление: не «мертвые осколки прошлого, а живая красота родного края видится мне в находках грузинских археологов.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.