Он говорил, подмигивая Денису:

- Раскис, Денис?

- Не знаю, Кныр, что со мною, верно, поел я какой - нибудь гадости, - отвечал Денис.

- На покури мою трубку, от нее все гадости проходят, верно, слово, - протянул ему трубку веселый Кныр. - Да не раскисай, две сотни мышат ведешь!

- Да уж не ты ведешь, поросенок! - наехал «а него Денис и оттеснил прочь с дороги. - Не путайся ты под копытами, расшибу!

И Кныр убежал далеко в поле по сжатому колючему сторну босыми ногами, смеясь и скаля свои белые зубы.

Вот он и мост.

- Во имя овса и сена!... - перекрестился Душка.

- Эх, братишечки, мост видать! - крикнул Кныр, снова вежа, как борзая, рядом с Денисовым конем.

- Точи ножи, кусай сабли, - тараторил он, но видно стал волноваться боевым волнением. Ноздри его раздулись и напряглись.

Видно, почуяв волнение всадников, приосанившихся на седлах, и лошади стали водить ушами и раздувать ноздри. Денис посмотрел мельком на Кныра, который опять что - то тараторил, но уже не услышал, о чем тот говорил. Заметил лишь возбужденное лицо его и тотчас же забыл о нем, мгновенно собранный и сосредоточенный для одного единственного дела, вернее для одного единственного движения.

Он почувствовал себя как бы сделанным из того же материала, из какого еде - ланы пулеметные ленты, перекрестившие его грудь.

... Пуля меня не возьмет, - почему - то подумал Денис, вообразив себя сплошной броней.

«А шашка возьмет?» - и, не ответив себе, Денис вдруг выхватил шашку и понесся на мост во весь карьер.

Лишь только вступил на мост двести всадников, с другого конца, появившись из - под обрыва, внезапно вступило столько же неприятельских всадников.

Задорный их командир в красной черкеске драл голову коня на мундштуках, - игрался им и хохотал.

Весело ехали белые умирать; и на это задорное веселье их гневно прихмурились партизаны и разом остановились.

Стали один, как один, будто кореньями впились в землю, не сшибешь - к земле приросли.

Хоть под ногами был мост, а не земля, силу земли в себе почуяли мужики. Родную теплую землю, из которой веками добывали они хлеб.

На легкомыслие праздничного задора оторванных от всякой почвы людей, сделавших из храбрости танец смерти, - шла в рубку сама земля, прищурясь левым глазом каждого партизана.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.