А первого гола не было…

– Ну вот, батя. Интересно, что поймал? Бывает,

утро на ставке просидит – и ничего.

Почему-то Алеша опасался не своей встречи с отцом – хотя наверняка отец по простоте начнет разговор о незасчитанном голе, – а именно встречи отца со Святом Катковым. Он быстро взглянул на пожатие, которым они обменялись: ладонь Свята утонула в громадных припухлых пальцах отца.

– Я думал: постарше.

– То мой брат постарше. – ответил Свят, и от Алеши не ускользнуло, что Святу все просто-напросто любопытно.

– А ты, значит, тот, который гол забил в финале Кубка, да?

В ответ Свят кивнул.

– Ты уж меня прости, – вдруг признался отец, – я всю жизнь болел за тех, кому ты гол забил. Особенно когда там стал играть Соснора.

– Но теперь-то вы болеете за «Звезду»? Да и Соснора у нас.

– Нет, – не согласился отец, покачал головой. – Не уговорите. Понимаешь, в футболе каждый любит то, что он в силах понять. Есть такие команды, которых и не поймешь. Я вот вашу «Звезду» не понимаю. Наверное, ума не хватает: больно хитрые вы. А те играли... играют понятно. Мне – понятно.

– Но ведь Соснора, – осмелев, возразил Свят, – и тогда был хитрей всей «Звезды». Значит, вы его понимали?

– Любил. Как и все. Наверное, не понимал, а любил все равно. И воображал, будто понимаю. – Отец вдруг засмеялся, крикнул на кухню: – Ну, мать, будем варить уху! Рыба как чувствовала, что Алешка приедет, – шла и шла. И коропы даже. Хлопцы подмогут. Уха ведь – дело мужское. Женщин к ней и близко подпускать нельзя. А? Не так?

Алеша знал, что отец не посмеет спросить у Каткова о сыне. Сам не спросит, но и не захочет, чтобы Свят заговорил об этом. Потому что не верит пока в удачу сына: слишком она необыкновенна для шахтерского поселка. Но понимает ли он, что удача эта и в том, что с первого шага нет одиночества?

– Хорошо, – согласился Свят. – А потом поедем на шахту. Не со стороны поглазеть, а чтоб спуститься. Разрешат?

– Тебе? – Отец, насквозь просверлив Свята долгим, многозаботным взглядом, довольно кивнул. – Тебе разрешат.

– Спасибо.

– Только зачем вам это, хлопцы? – Отец еще и заулыбался, как всегда широко, обнажив белоснежные зубы. – Делайте свое дело. Делайте его так, чтобы каждая ваша игра была праздником для нас. А мы – свое дело. Чтобы вы могли – свое. Мы для вас, вы – для нас. Давайте в другой раз?

– А если сегодня? – настаивал Свят.

– А я хочу, чтобы ты еще к нам приехал. Вот тогда и спустимся в мою шахту. Добро? Ладно, решили, так? А теперь – рыбу чистить. Ты уж извини, Святослав, но гостей будет полон двор – все уже знают, что ты приехал. Вы вот там играете, а не знаете, какими мы тут видим вас. Так что извини. И ухи мы наварим целый казан – чтоб всем хватило.

Алеша отвел глаза в сторону: отец нарочно подчеркивает, что сын еще ничего не сделал, еще ничего не стоит и не имеет права считать себя достойным всеобщего внимания. А если бы не было Свята, как вел бы себя отец? И не предвидел ли Свят, каким должен был стать этот день в жизни Алеши, не поехал ли сюда нарочно, чтобы подчеркнуть важность того первого шага, который сделал Алеша в большом футболе?