Не хочу так работать

Я полностью согласен с Сергеем Алексеевичем. Качество работы прежде всего в наших руках. Независимо от названия станка или инструмента, которым ты владеешь. Одним и тем же инструментом можно принести пользу, а можно и вред. Подчас встречаешь поразительно бездумное отношение к порученному делу.

Как-то в разгар рабочего дня на головы токарей и фрезеровщиков пятого цеха посыпались мел, известка, штукатурка... Казалось, под мощными непрерывными ударами потолок треснет и весь шестой цех провалится в пятый.

Мастер пятого побежал наверх выяснять причины и увидел такую картину: несколько такелажников окружили фрезерный станок с числовым программным управлением и готовятся его приподнять, чтобы подсунуть вниз железный поддон.

Намерение благое, исполнение варварское. Поднимать хотят блоком, закрепленным на треноге, опорами которой служат трехдюймовые железные трубы. И вот чтобы эти ноги-трубы не разъезжались под нагрузкой, дюжий молодец лет двадцати долбит ломом лунки в кафельном полу.

– Разве нельзя придумать такое приспособление, без долбежки, чтобы трубы не разъезжались? – спросил я у такелажников.

– Думать не наше дело, – ответили ребята. – Для этого есть инженеры, это их забота.

Тот случай заставил меня еще раз задуматься: откуда у молодых парней такая нетребовательность к себе, равнодушие к делу, безразличие к своим товарищам-рабочим? Почему, наконец, они уверены, что могут портить вещь, созданную другим человеком? У этих молодых людей оказалось много общего и со «станколомами» и с «поденщиками»: после; меня – хоть потоп. Такой получается вывод.

Есть тут и другая сторона. Да, ребята сделали свое дело халтурно, но тот товарищ, который поручил им эту работу, почему он-то сразу не объяснил, как сделать ее без ущерба для цеха? Может быть, и нам тогда не пришлось бы стыдить ребят, говорить о рабочей чести и совести.

Отношение к станку, к работе – варварское, бережное или равнодушное – определяется не только личными качествами исполнителя. Многое зависит от общей атмосферы, сложившейся в цехе, на участке. Ведь у каждого из нас, какую бы должность мы ни занимали, есть свой «станок», иначе говоря – участок работы. Для одного это какой-либо механизм, для другого – кульман... Поломанный станок можно починить; куда хуже, когда под влиянием одного равнодушного работника портятся живые люди.

Одно время был у нас в группе старший мастер С. Корнилов. Не вдаваясь в тонкости организации труда, в свои обязанности, он ставил всем простую задачу: главное – сделать нужное количество деталей, чтобы «закрасить» позиции в рапортичке-программе. Проще говоря, всеми правдами и неправдами выдать «вал» и переправить на ВТК (центральный контроль). У рабочих возникали трудности с изготовлением, обработкой деталей – например, зенкер неподходящий, станок требуемой точности не дает и т. п. У него был в основном один ответ: «Ладно, как-нибудь сделай, а в случае чего доделаем опосля...» Некоторые, особенно кадровые рабочие, сначала противились этому утешительному «опосля». Но потом смирились, привыкли к такому порядку работы. А что? Так даже легче, спокойнее. Не надо особенно напрягаться, переживать, выйдет или не выйдет годной деталь. Выйдет – хорошо. Не выйдет – мастер кому-нибудь даст переделать или просто выбросит бракованную деталь.

Общеизвестная вещь: надо, чтобы с первых шагов молодой рабочий был заинтересован в высоком качестве труда. Но как мы его заинтересуем, если сами гоним «вал» – косо, криво, лишь бы побольше?

Конечно, в принципе ни один рабочий не предрасположен к тому, чтобы губить станки, плохо работать, – это чуждо человеческой природе. Выпускники школы, профтехучилища в подавляющем большинстве приходят на завод с искренним желанием стать настоящими рабочими. Но иногда мы удивляемся: вроде был новичок дисциплинированным, исполнительным парнем, а через год запустил свой станок, работает как из-под палки. А удивляться, собственно, нечему. Такое обычно происходит потому, что неопытному рабочему вовремя не ^помогли, не подсказали. Из-за простого незнания могут случаться довольно грустные вещи.

Однажды иду по цеху и вижу, как молодой слесарь Леня Бухгалтер с беспомощным видом и чуть не со слезами пытается сделать что-то на сверлильном станке. Смотрю, дело плохо: порядком уже сверл наломано, парень весь перепачкался в смазке; причина же, в общем, простая: отверстие в детали должно быть косое, а сверло тонкое и выпущено из патрона далеко. Вот и ломается. Показал ему, как зажимать сверло, сделал одну деталь. Леня повеселел, успокоился. С этого эпизода началась наша дружба. А ведь он готов был – я это чувствовал – возненавидеть свою профессию, свой станок. Хотя станок, конечно, ни в чем не виноват.

Много говорят и пишут о наставничестве. В частности, о том, что надо материально заинтересовать наставника. На многих заводах, я знаю (особенно где сдельная оплата труда), им доплачивают за шефскую работу. Вроде компенсации за потерянное время. Это, я считаю, не совсем правильно. Ведь и сегодняшнего наставника в свое время кто-то обучал ремеслу. Значит, передавать знания следующему поколению – его святая обязанность. А лучшей платой будут любовь и уважение ученика.

Не верю,.когда наставник говорит, что ему не хватает времени для занятий с новичком. Вот есть у нас рабочий Виктор Толкачев – он как наседка опекает учеников, хотя и работает сдельно. Бывали моменты, когда от него одного зависела программа цеха, он буквально приковывал себя к станку, но даже в такие дни успевал помочь настроить станок подшефному, просто перекинуться добрым словом.

Если новичок мучается со своим станком – нельзя равнодушно пройти мимо, считаешься ты официально наставником или нет. Раз не обратил внимания, другой, а в третий, когда парень начнет чувствовать отвращение к работе, к заводу, – уже будет поздно.

...Когда молодой рабочий не жалеет станок, или делает на нем бракованные детали, или просто бездельничает, то понятно, какие меры требуются: надо перевоспитывать, надо учить. Но что вы скажете о ситуации, когда первоклассный рабочий вдруг теряет «взаимопонимание» со своим станком? Я такой случай видел. Немало времени прошло, а не выходит из головы.

Дали двум нашим фрезеровщикам задание – прорезать пазы во фланцах. Материал попался крепкий и вязкий, на три детали расходовалось по две фрезы. Бились долго – дело идет туго. Тогда мастер подошел к одному опытнейшему рабочему:

– Может, ты попробуешь, Алексей Николаевич?

И он взялся. Скорость, подачу, охлаждение – все отработал «по науке», а дело не клеится. Оставался последний вариант – менять углы и способы заточки фрезы. И он нашел нужный угол! Тремя фрезами обработал за смену 90 деталей, то есть «добил» всю партию до конца.