В это время вошла Елена Сергеевна, смутилась. покраснела.

– Та-ак... – протянул Сильвестров. – Значит, ты меня все это время обманывала?

– Я не обманывала, – ответила жена. – Но если ты ушел от меня, что мне оставалось делать? Я ведь женщина.

– Я не уходил. – сказал Сильвестров. – Я Сережку на ноги поднимал. А ты этим временем...

– Мог бы и здесь жить. И сына в ясли отдать. Другие отдают – ничего. А ты сразу к своим сестрам побежал. Вот и живи теперь с ними...

– Ну что ж... – сказал с горечью Сильвестров. – Мы проживем, только ты смотри Нину не испорти. Погубишь девчонку.

– Не твоя забота. Ишь. позаботился он... Развели их сразу же, но Сильвестров на этом не успокоился: подал в суд заявление, чтобы сын был полностью передан ему на воспитание.

...На заседание суда Елена Сергеевна не явилась. Дело отлджили. Елена Сергеевна не явилась и во второй раз. Слушали дело без нее.

Со стороны истца выступали три свидетельницы – сестры Сильвестрова: Вера, Надежда, Любовь.

На вопрос судьи, сможет ли отец сам воспитать аына, они единодушно заявили: Сильвестров – идеальный отец. С первых дней рождения Сережи он всего себя отдал сыну, заботился о его здоровье, нянчился, кормил его, стирал ползунки и распашонки, переехал жить к сестрам, только чтобы укрепить здоровье малыша, который с рождения был слаб и хил.

– Вы тоже помогаете брату воспитывать ребенка? – спросила судья свидетельниц.

– Да, конечно, – ответили сестры. – Мы любим брата и любим его Сережку и потому помогаем им.

Елена Сергеевна отныне платит бывшему мужу алименты на воспитание сына. Нет, она не лишена материнских прав, она может приезжать к сыну, может видеть его, может участвовать в его воспитании, но она предпочитает платить двадцать пять процентов из своей зарплаты и никогда не видеть сына.

А Сережке исполнилось уже три года, и на вопрос, кто у него мама, он гордо и важно отвечает: «Папа!»

История третья

Разлюбив друг друга, супруги Бармичевы решили спокойно и без скандала разойтись. Что и сделали. Был у них сын Гошка, которому перед самым разводом исполнилось одиннадцать лет. Сын с матерью остались в двухкомнатной квартире, отец не требовал ни размена жилья, ни раздела имущества, купил однокомнатный кооператив (Бармичев был кандидатом технических наук, руководил лабораторией в одном НИИ) и мирно переехал на новое местожительство. Вера Константиновна Бармичева работала в районной библиотеке, люди они были интеллигентные, скандалов не устраивали, просто разлюбили друг друга – и вот разошлись.

Сложность была только в одном – в сыне. Договорились, что Гошка по субботам и воскресеньям будет приезжать к отцу, а в остальные дни будет жить с матерью. Все довольно человечно и справедливо.

– Только ты смотри, – наказывала мать Гошке, отправляя его к отцу, – одевайся там потеплей, не перетруждайся, после обеда обязательно ложись спать, не вздумай ходить на каток, не...

– Ладно, ладно, мама, – торопливо отмахивался Гошка и, всегда недовольно морщась от надоевшей уже материнской заботливости, быстро исчезал.

У отца он жил удивительной – взрослой, свободной, интересной – жизнью! Отец был увлекающейся натурой, и это его качество передавалось сыну. А самое главное – он никогда не унывал. У Гошки с рождения было слабое сердце, и мать от всего его оберегала – от сквозняков, от физических перегрузок. Так что в школе над ним смеялись не только ребята, но и девчонки, и он в душе своей носил постоянное чувство собственной неполноценности – считал себя безнадежно больным, слабым, «хиляком». К тому же мать из года в год не то что поддерживала в нем это мнение, а даже лелеяла его, буквально вбивая мысль: ты больной ребенок, должен беречься, должен думать о себе, о своем сердце, мало ли что может случиться...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.