Господь тебя благослови!

Облачки эти медленно опустились на иней и легко соединились с ним – чуть вспылила серебром поляна на обрыве. Видимо, упала ветка в эту минуту, а может быть, и ее задели, проплывая, слова, потому что они были в удивительном согласии с этой просторной, холодно-печальной, чуть засеребрившейся от нового месяца ночью.

Батарейки враз обессилели, и бас сник, договорил еле слышно:

Он милосердный, всемогущий,

Он, греющий своим лучом

И пышный цвет,

на воздухе цветущий,

И чистый перл на дне морском. .

Иван Романыч выключил приемник.

– Управы нет на наше сельпо. Просто беда с этими батарейками. Просишь, просишь – как в воду все.

ДРУГОЙ осенью, тоже в сентябре, собрались в Чите молодые литераторы Сибири и Дальнего Востока поговорить о работах друг друга, а более всего – душевно сблизиться, найтись и уже не теряться в этом безбрежном и суровом просторе, именуемом литературным процессом. Нас тогда учили, как надо писать, все, кому не лень, а как надо жить, как, говоря старинным слогом, душу возвышать и укреплять – никто. И мы надеялись в общении друг с другом хоть несколько прикоснуться к этой науке: всласть повитать в классических высях, всей артелью осудить и отринуть все мешающее писать искренне и реалистично, помечтать с юношеской запальчивостью о том, чтобы никогда не превращать сочинительство в средство для прокорма и т. д. Отчасти и витали, и мечтали, и отрицали – золотая была осень.

Среди ее забот выпал один вечер, когда и «семинаристы» и руководители наши сошлись как-то сами по себе в гостиничной прихожей, расселись там тихо и устало, видимо, не могли еще пересилить дневную тягу к людности и разговорам. Молчать вскоре надоело, и кто-то предложил прочитать по кругу по одному любимому стихотворению. Я прочитал «Душа моя – Элизиум теней».

Ко мне подсел литератор С. И., руководитель семинара, и с неожиданною поощрительно-ласковой улыбкой

сказал:

– Смотри-ка, Тютчева знаешь. Хо-ро-шо.

Я растерялся:

– А почему я не должен его знать?

– Ну... – С. И. чуть потянул шеей, поправил ее в тесном воротничке. – Как-то не в почете он у нас. Не на виду. Мало знают, мало читают.

Не придав по тогдашнему какому-то бурсацкому легкомыслию значения словам С. И., я вспомнил их через несколько лет, когда услышал, как дочь громко, «с выражением», затверживает: «Люблю грозу в начале мая...».

Проверяя ее с хрестоматией в руках, вдруг изумился: в книге не хватало последнего четверостишия:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.