– 714-й! Смените частоту на 128,3. Ответьте! – продолжал повторять радист.
Бёрдек хлопнул по столу. На деревянной поверхности остался влажный след от его ладони.
– Этого не может быть. Не может, – тупо запротестовал он на всю комнату. – Если мы их потеряли, то им всем до одного придет конец.
Спенсер отчаянно пытался вернуть самолет в свое подчинение. Зубы его были стиснуты, по лицу струился пот. Приступы жгучего гнева и презрения к себе странно сменялись ощущением полной нереальности происходящего. Он еле сдерживался, чтобы не издать дикий крик. Крик беспомощного и напуганного ребенка. Выбраться бы из кресла подальше от этих приборов, от их насмешливо подрагивающих стрелок и упрямых до издевательства датчиков. Бросить все. И вернуться обратно в теплый, мягко освещенный салон, крича:«Я не смог! Я говорил же, что не смогу, а вы меня не слушали. Так много требовать от человека нельзя!..»
Из салона донесся жесткий голос Байарда:
– Замолчите и сядьте!
– Вы не имеете права мне приказывать!
– Я сказал: назад! На место!
– Постойте, доктор, – послышался простуженный голос мужчины из Ланкашира, прозванного Пейдодна. – Дайте я с ним поговорю. Ну, ты...
Спенсер на мгновение прикрыл веки, чтобы остановить пляшущее мерцание шкал приборов перед глазами. Он с горечью отметил про себя, что совершенно выдохся. Человек может всю свою жизнь провести в беспрестанном движении, всегда быть «на колесах», сохраняя полную уверенность, что такой образ жизни ему под силу благодаря его крепкой природе. Но наступает время настоящего испытания, требующего всех сил его организма. И он не выдерживает. Нет. мучительней состояния, чем то, когда ты сознаешь, что дошел до предела, что все, дальше уже не можешь, что вот-вот покатишься назад, как старая машина на пригорке.
– Простите, – произнесла Джанет.
Продолжая сжимать штурвал, Спенсер бросил на нее удивленный взгляд.
– Что? – тупо переспросил он.
Девушка, неловко изогнувшись в кресле, развернулась к нему лицом. От зеленоватого света приборов ее бледное лицо казалось полупрозрачным.
– Извините, что я так себя вела, – сказала она просто. – Это для вас ужасно, я понимаю. Но я... я ничего не могла поделать.
– Не знаю, о чем это вы, – сказал ей Спенсер довольно грубо. Он совершенно не знал, что надо было ответить. Из салона до него доходили звуки рыданий какой-то женщины, и от этого становилось еще более неловко.
– Надо поскорее загнать нашу лошадку обратно наверх, – сказал он. – Но боюсь сделать это слишком резко, а то мы снова можем сбиться с курса.
Сквозь нарастающий гул моторов послышался голос Байарда:
– Что там у вас происходит? Все в порядке?
В 1-м номере читайте о русских традициях встречать Новый год, изменчивых, как изменчивы времена, о гениальной балерине Анне Павловой, о непростых отношениях Александра Сергеевича Пушкина с тогдашним министром просвещения Сергеем Уваровым, о жизни и творчестве художника Василия Сурикова, продолжение детектива Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Видный общественный деятель ФРГ поэт, писатель, композитор и исполнитель песен протеста Франц Йозеф Дегенхардт отвечает на вопросы корреспондента «Смены» Владимира Котелкина