По нашей просьбе корреспондент Агентства печати «Новости» в Мексике Владимир Травкин встретился с живущим сейчас в этой стране известным колумбийским писателем Габриэлем Гарсия Маркесом и попросил его поделиться с читателями «Смены» своими мыслями по поводу XI фестиваля молодежи и студентов в Гаване.

– Я тесно связан с фестивалем, – сказал Гарсия Маркес. – Все началось с того, что меня избрали президентом подготовительного фестивального комитета Колумбии. Сначала это был просто почетный пост, но потом я поехал в Колумбию, принял участие в работе комитета, начал общаться с ребятами, и дело закончилось тем, что я стал действительным, активным президентом. Мне интересно знать этих молодых людей, наблюдать, как они думают, как ведут себя, как оценивают жизнь. И у меня сложилось впечатление, что они во многом лучше нас, лучше, чем мы были в их годы.

– Как вы оцениваете роль молодежи в современном мире вообще и в Латинской Америке в частности?

– Видите ли, – улыбается Габриэль, – я считаю себя профессиональным оптимистом. Я всегда очень надеялся и надеюсь на молодежь. Я лучше понимаю тех, кто младше меня, чем моих сверстников. Мне сейчас пятьдесят, и я гораздо лучше понимаю сейчас двадцатипятилетних. Наверное, когда мне будет пятьдесят пять, я буду еще лучше понимать двадцатилетних. Думаю, что общение с молодежью – это форма самозащиты против старения и смерти. Поэтому и персонажи моих книг живут до ста лет. Я, повторяю, настроен очень оптимистически, когда речь идет о роли молодежи. Стало уже прописной истиной то, что будущее зависит от молодых, но, добавлю, оно будет в их руках, когда они уже не будут так молоды. И я верю, что мир будущего будет лучше, чем наш мир, верю, что мои дети лучше меня. У меня двое парней. Я вспоминаю себя в их возрасте и думаю, что был немного взрослее их, но и условия, формировавшие меня, были иными. И я часто говорю им: разница между вами и мной в том, что у меня не было известного отца, а у вас есть... Нас было шестнадцать братьев, и с двенадцати лет, когда я получил стипендию, чтобы учиться, я практически рассчитывал только на себя. В такой стране, как Колумбия, и на том социальном уровне, на котором мы находились, можно было жить, только почти дословно следуя лозунгу «спасайся, кто может». Так я тогда думал: если я здесь останусь, то я пойду ко дну вместе с этой посудиной. Тогда я начал защищать себя сам. Естественно, такая жизнь способствовала более быстрому взрослению.

Но я начинаю думать вот о чем... Вопрос в том, хорошо ли это – быть более взрослым. Это довольно спорное дело. Все-таки мне кажется, что мои дети и друзья моих детей, поколение моих детей – в известной мере лучше нашего. Я нахожу, что они имеют более ясное представление о жизни, они более реалистичны, но не теряют при этом и необходимого идеализма. И в политическом смысле они много лучше нас.

Если же говорить о Латинской Америке, то я считаю, что есть очень важное явление, оказавшее огромное влияние на формирование этой политической ясности и определенности. Это кубинская революция. Интересно, что недавно один мой друг спросил меня: какую политическую позицию занимал бы ты сейчас, если бы не произошла революция на Кубе?..

Писатель замолкает на минуту и продолжает:

– Я думаю, что это самый интересный вопрос, который мне когда-либо задавали в жизни. Я думаю, что в литературном смысле я делал бы, наверное, то же самое. А что касается поколения моих детей, то я уверен, что кубинская революция стала важнейшим фактором формирования их сознания.

– Габриэль, вы много раз бывали на Кубе, жили там. Что вы думаете о кубинской молодежи?

– Кубинская революция – это революция молодых. Фидель Кастро начал политическую борьбу в школьные студенческие годы. Это пример поколения, которое начало очень рано. И доказательство этого в том, что те, кто руководит сейчас Кубой, молодые люди. Раулю Кастро еще нет и пятидесяти, а Фиделю – лишь немногим больше. Да и самой революции не исполнилось еще и двадцати... То есть, если и есть молодое поколение, имеющее право сказать, что оно достигло коренного изменения общества, то это кубинцы, молодые кубинцы, прошедшие через революционную войну, добившиеся победы революции.

Но и те, кто пришел после, – это тоже очень важное и интересное поколение, интересное для нас, друзей Кубы, которые не живут на Кубе, но часто бывают там. Мы прекрасно видим, как отличается это поколение, сформированное революцией, от молодежи других латиноамериканских стран. Какая ясность суждений, какая уверенность, какое, наконец, здоровье! Прекрасная молодежь.

Возвращаюсь к началу нашего разговора: замечательно, что этот фестиваль проводится на Кубе, что его хозяевами станут представители первого поколения кубинской революции – юноши и девушки, родившиеся в годы революции, совершенно новое поколение.

– Это поколение строит социалистическую Кубу, это поколение с оружием в руках борется за свободу, оказывая братскую помощь народам Африки. Вы написали серию репортажей о кубинцах в Анголе. Пожалуйста, несколько слов об этом.

– Каков средний возраст этих кубинских интернационалистов? Двадцать лет... Я их знаю, я был с ними... Об этом говорилось очень много. Я знаю, как трудно было удовлетворить желание множества добровольцев, стремившихся принять участие в сражениях на стороне патриотов Анголы. В западной печати появилось много спекуляций о том, почему кубинцы стремились в Африку: одни утверждали, что они едут туда, потому что нет другой возможности путешествовать, кроме как подвергаясь опасностям войны, другие – что это форма протеста против существующей на Кубе системы, форма бегства из неугодного общества, бегства от реальности, с которой нельзя ужиться. Враги Кубы пускались во все тяжкие. Но я был в Анголе и говорил там с кубинскими добровольцами. И у меня нет ни малейшего сомнения, что подавляющее большинство этих бойцов отправилось туда, движимое чувством интернационализма. Это интернационалистское сознание, настоящее, искреннее и новое для нас в Латинской Америке, поистине поразительно. Это лучшее, что отличает кубинскую молодежь, самая яркая ее черта. И они продемонстрируют ее на фестивале.

– Вы принимали участие в подобных форумах молодежи раньше?

– Я был на фестивале в Москве. Я придаю большое значение фестивальному движению, потому что это дает возможность встречаться, разговаривать, обмениваться мнениями, «путешествовать» из одной страны в другую, не выходя за пределы одного города. Я помню, как в Москве мы в один день ходили на спектакль болгарской драмы, в другой – на представление чешских кукольников, в третий – на концерт японского танцевального ансамбля, в четвертый – на аргентинский фильм. Я подружился там со многими. И эта дружба продолжается и сейчас. Поэтому я – за фестивали вообще и за фестиваль на Кубе особенно.

По просьбе редакции материалы специально для фестивального номера «Смены» подготовили корреспонденты АПН Владимир КАТИН, Владимир ДОБКИН, Андрей ПРАВОЕ, Виктор КОРОЛЕВ, Владимир ТРАВКИН.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.