— Так это ты Толян.
— А чего? Ружье отдай, говорю!
— Значит, любишь, когда плачут зайцы?
— Все вы сволочи. – Толстые губы Толяна скривились.
— А что ты все улыбаешься? – Рустик разозлился.
— Погодите, встретимся еще...
— Где живешь? – спросил Лешка.
Он присел на одно колено, чтобы было удобнее писать, и почти отвернулся от Толяна. Я видела, как Толян смотрел на него. Глаза-лужицы темнели, в них появился блеск. Упавший снежок чуть припорошил рыжую шерсть волка.
...Северный ветер нес клочья свинцовых облаков. Вершина Старика-камня, огромной скалы, нависшей над тайгой, потонула в рваном недобром небе. Пошел снег, сначала тихо и робко, но через несколько мгновений он уже летел серой непробиваемой стеной, разбиваясь о камни старой скалы, путаясь и теряясь в хвое деревьев.
Толян торопился домой после очередного промысла. Рюкзак давил на спину приятной тяжестью: в нем было несколько заячьих тушек. «И студентики не вертелись в лесу, притихли...» Толян зло усмехнулся.
Быстро темнело, и буран превратился в пургу. Толян удачно съехал с горы, пробежал два квартала и уже сворачивал на просеку, ведущую к поселку, как вдруг услышал:
– Стой, Толян!
Он медленно обернулся. У полосатого столба стоял Лешка. Расстегнутая штормовка, полевая сумка на боку, бинокль. Толян побежал. «Уйду, не догонишь, гад!» Но Лешка догонял. Бежал он легко и быстро.
– А-а-а! – заорал Толян и уже, как во сне, как в лихорадочном бредовом сне, выстрелил прямо в яркий трехцветный кружок на груди Лешки1…
_________
1 Трехцветная эмблема – символ Всесоюзного студенческого движения за охрану природы.
Беспорядочно летящий, бушующий снег заволок все вокруг, встал между ними белой стеной.
Ветер и снег согнали волка с места. Он встал, сгорбившись, прижав уши. Волчицы не было. Теперь волк понял, что она уже не придет, и прежняя тоска проснулась в нем, заныла старой наболевшей раной. Он был голоден и одинок. А снег глушил все запахи, заметал следы.
С волчицей они часто играли возле полуразрушенного зимовья, от которого давно уже не пахло человеком. Но сейчас волк в страхе остановился, наткнувшись на свежий человеческий след. У волка вздыбилась шерсть. Но почему-то слабо пахло и его волчицей.
– Оу-ай-ай-ай-ай! – заплакал, зарыдал волк, подвывая ветру. А ветер набирал силу, метался в темном небе, обрушивая на землю лавины снега...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.