При анализе этой сводной летописи проглядывают фигуры первоначальных летописцев, каждый со своим языком, стилем, симпатиями, политическими взглядами. Для второй половины XII века можно насчитать шесть таких летописцев, труды которых оказались к 1198 году в одном переплете киевского свода. Перечислим их, иногда пользуясь условным именем, которое угадывается в тексте, а иногда давая им описательное обозначение, когда намеков на имя в тексте нет.

Летописец Поликарп служил отцу Игоря. Церковник, интересовавшийся денежными и хозяйственными делами своего князя. Умер в 1183 году.

Летописец Кузьмище Киянин. Служил Андрею Боголюбскому. Любил церковные изречения.

Петр Бориславич. Служил сыну и внукам Мстислава Великого («Мстиславову племени»). Церковных выражений и церковного счета времени по дням святых в его летописи нет.

«Галичанин». Молодой, неопытный летописец церковного направления. Ему принадлежит запись событий 1185 года.

«Летописец князя Святослава». Церковник, писал очень льстиво и тяжеловесным языком.

Моисей. Игумен Выдубицкого монастыря под Киевом. Он, очевидно, являлся составителем свода 1198 года. Написанные им самим летописные статьи носят узкий придворный характер.

Итак, предметом более пристального рассмотрения может быть только одна летопись Петра Бориславича, единственного из всех летописцев, далекого от церковности.

Что мы знаем о Петрё Бориславиче? Это киевский боярин, сын боярина. Двор его отца находился в богатой части Киева. Одно время Петр был киевским тысяцким, возглавляя боярство, нередко соперничавшее с князьями в борьбе за политическую власть. Боярская программа была более прогрессивной: боярство стремилось прекратить разорительные усобицы князей и заботилось об организации обороны Руси от половцев. Эти два пункта отражали интересы всего народа, но князья далеко не всегда с ними соглашались.

Петр Бориславич был дипломатом, улаживал княжеские конфликты и как военный участвовал в походах против половцев. Имя его упоминается с 1152 по 11<59 год, но дожил он, по всей вероятности, до 1196 года (так по крайней мере можно судить по его летописи).

Летопись, приписываемая Петру Бориславичу, дошла до нас только в тех отдельных выписках, которые делал составитель свода 1198 года. Иногда это небольшие фрагменты, иногда же – многие страницы подробнейших описаний, дневники походов, записи княжеских совещаний, переписка между князьями, включенная Петром Бориславичем для большей документированное своих слов.

В руках историка В. Н. Татищева (первая половина XVIII века) была древняя рукопись, купленная в Сибири у одного старообрядца («Раскольничий манускрипт»). Мне кажется, что по многочисленным выпискам Татищева из этой летописи можно думать, что это была несокращенная, первоначальная летопись Петра Бориславича или точная копия с нее.

На каком основании те или иные летописные статьи я приписываю Петру Бориславичу? Основания следующие: язык, определенный стиль, умение широко обрисовать общую обстановку, постоянная симпатия к Мстиславичам, знание военного дела, отсутствие церковной фразеологии и многие другие признаки единства этих разрозненных (в своде) частей единой летописи. Единство этих частей едва ли подлежит сомнению. Но возникает законный вопрос: почему же эта обширная летопись связана именно с Петром Бориславичем? Дело в том, что в средние века большинство авторов не указывало своего имени, и даже тогда, когда они писали о себе как об участниках событий, то писали в третьем лице, а не в первом. Таков был обычай. Редко-редко кто из старых авторов проговаривался и писал: «я видел», «я приехал»; Петр Бориславич, к сожалению, проговорился только один раз.

Исследователи разгадывают анонимные хроники по «эффекту присутствия», по подробному изложению каких-либо мелочей, уловленных наблюдательным глазом очевидца.

В тех местах летописи, где описываются дипломатические поездки Петра Бориславича, есть множество бытовых деталей, которые мог знать только сам дипломат: где он ночевал, какой гонец к нему приехал, что сказал ему наедине князь, что он видел вокруг и т. п. Этот раздел летописи, несомненно, должен принадлежать перу этого дипломата, а по аналогии с ним и остальные фрагменты, сходные по всем указанным выше признакам, следует приписать тому же автору.

Конечно, авторство Петра Бориславича в отношении киевской летописи «Мстиславова племени» остается гипотезой, но степень вероятия велика.

Что же представляла собой летопись Петра Бориславича, если взглянуть на нее как на литературно-историческое произведение? Это была необычная, блестяще написанная хроника событий второй половины ХП века. Автор умел дать широкую картину Руси и сопредельных стран, обрисовывал союзы и коалиции князей, их переписку, заключение договоров. Эту часть он документировал подлинными грамотами из княжеского архива. Он вводил в летопись дневники походов, записи княжеских съездов, но, кроме этой документальной стороны, у него была и сторона литературная, представляющая огромный интерес.

Летопись Петра Бориславича – единственное историческое произведение того времени, где, во-первых, широко использованы (как литературный прием) «речи» мудрых бояр, которые, может быть, никогда не произносились, но полно отражали взгляды самого автора, а во-вторых, даны замечательные портретные характеристики всех великих князей середины XII века. Описывались внешность, личные качества, полководческий талант (или его отсутствие), отношение к государственным делам, к дружине, к придворным дамам, к дворцовым пирам, к чтению книг; отмечались такие черты, как храбрость, трусость, скупость, щедрость, памятливость, физическая сила, красота и т. п. В результате мы получили целую галерею русских князей от Владимира Мономаха до Андрея Боголюбского, оцениваемых современником то положительно, то отрицательно.

Читая летопись, условно названную мною летописью Петра Бориславича, мы постоянно ощущаем необычайную близость ее к «Слову о полку Игореве»: одна и та же манера широкого изложения событий, рельефная обрисовка действующих лиц, умение видеть и крупное и мелкое. Самое главное – совершенно одинаковое деление князей на хороших и плохих, в полном согласии с интересами «Мстиславова племени». Конечно, есть различие в жанре: летопись – проза (но весьма олитературенная), а «Слово» – поэма, со своим набором словесного декора. Но ведь Пушкин одновременно был автором и прозаической «Истории Петра Великого», и великолепной поэмы «Полтава».

Быть может, и здесь было так же?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.