Великая поэма, призывавшая русских людей к единению перед лицом надвигавшейся военной опасности, безымянна. Автор ее, пристыдивший князей, занятых мелкими распрями и забывавших о судьбах русской земли, не подписал свое смелое произведение. Он не поставил свое имя не из боязни мести с их стороны, не от желания скрыться в тени анонимности. Можно думать, что в конце лета 1185 года, когда половецкие ханы во главе с Кончаком вели свои войска на Переяславль и Киев, он, эхот безымянный для нас поэт и мудрец, выступил открыто перед лицом всех князей, созванных в Киев по случаю грозной войны. Те князья, чьи владения находились далеко в глубине Руси, вдали от опасных степей, норовили вернуться в свои вотчины, покидали передний край обороны. И автор их остановил своим набатным «Словом». Во всей поэме мы видим как бы прямое обращение ко всем тем, кто был позван в Киев защищать «мать городов русских». Вся поэма полна намеков, мимолетных напоминаний о том, что этим людям в те дни было понятно с полуслова. Как жаль, что автор не подумал о потомках – сотни ученых на протяжении почти двух веков кропотливо разбирают каждую фразу, разгадывают значение его аллегорий, пытаются проникнуть в истинный смысл его намеков. Ведь точно так же и Пушкин писал своего «Онегина». в расчете на современников: он не раскрывал своих искрометных намеков, надеясь на их полную прозрачность для окружающих. А для нас теперь уже нужны комментаторы, раскрывающие смысл иносказаний, значение забытых имен и понятий.

Все исследователи сходятся на том, что «Слово о полку Игореве» предназначалось первоначально для устного исполнения или как сказ, или как песня-былина, может быть, под аккомпанемент гуслей. Недавно музыковед-фольклорист Л. В. Кулаковский переложил «Слово» на музыку; это очень интересная работа.

Возможно, что в грозный 1185 год с этой песней и обратился автор к русским полководцам, укрепляя их дух и обличая тех, кто, подобно князю Давыду Смоленскому, пытался уклониться от общего дела.

Нет, не из страха перед сильными мира автор не упомянул своего имени, а потому, что он стоял перед ними и им в лицо направлял свои похвалы и свои упреки.

Он остался для нас анонимом оттого, что был слишком хорошо известен людям своего времени и не посчитал нужным подписывать свою поэму. Да это и не было принято тогда; лишь очень немногие средневековые произведения дошли до нас с именами их авторов.

Автор «Слова» покорил современников и потомков гармоничным сочетанием красоты и мудрости, благородства и смелости. Он нигде не поучает, он только рисует сотни картин и образов, воздействующих так. как задумано им. Превосходный лаконичный язык, переменчивый ритм, счастливо найденные созвучия... Чего стоит, например, изображение легкой кавалерии, мчащейся во весь карьер по сухому степному грунту: «С зараня во ПяТок ПоТОПТаша Поганые Полки Половецкия...»

Словами здесь сказано, что в пятницу утром русичи победили полки нечестивых половцев, а звуками стихов передан торопливый топот стремительной конницы.

Поэт неразрывно слил дела человеческие с природой. Бездорожные степи, овраги, голубые реки, тихие заводи, холмы, дубравы, заросли камыша, неприступные горы и синее море – все помянуто здесь. Природа жива. Стопные волки, испуганные лебеди, барсы, орлы. лисы, кречеты, зловещие вороны, легкие речные чайки... Природа принимает живейшее участие в судьбе людей: солнце, светило мира, гаснет среди дня, чтобы предостеречь неосмотрительного князя; спасительный туман вовремя окутывает Игоря, отважно убегающего из половецкого становища; дятлы стуком, своим указывают путь, соловьиные песни предвещают конец ночной безопасности.

Но самым любимым образом, взятым из природы, является сокол. Быстрый, смелый, небывало зоркий сокол поднимается на такую подоблачную высоту, откуда ему открывается широчайший кругозор. Четырнадцать раз (и всегда к месту) использует автор образ сокола. Да и сам он оглядывает Русь и сопредельные страны с какой-то особой, недоступной обычным людям высоты, «яко сокол на ветрех ширяяся».

Примером широкого охвата многих земель с излюбленной им соколиной высоты может служить один из вариантов запева, когда автор как бы вслух размышляет о том, как лучше было бы начать песню о событиях в Руси и в Половецком поле. Ему нужно сказать о четырех событиях:

1. Половцы всеми племенами перекочевали на свои весенние кочевья близ пограничной реки Сулы. Сюда они пригнали табуны своих коней.

2. В Киев на пасхальной неделе, при звоне колоколов вернулись с победой войска киевского князя Святослава, разбившие половецкий отряд.

3. В Новгороде-Северском князь Игорь Святославич протрубил поход против половцев и двинул свои полки.

4. В Путивле, на пути в половецкую степь, уже сформированы полки, долженствующие принять участие в походе северских дружин.

И все это в поэме намеков и иносказаний гениальный автор выразил всего лишь в четырех коротких строках:

Комони ржут за Сулою.

Звенит слава в Киеве.

Трубы трубят в Новеграде.

Стоят стяги в Путивле.

Поэт поднимался и над пространством и над временем. Своих слушателей он тоже поднимал на эту высоту и как бы раскрывал перед ними карту Европы от Венеции до Великого Новгорода, от Германии до Половецкого поля, от Византии до Волги и Северного Кавказа. Как же это должно было поражать и привлекать средневековых людей, живших в пору узких обособленных феодальных мирков, когда действовала поговорка: что город, то норов, что деревня, то обычай!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.