Так что, как видим, отсрочка приговора не забвение вины, не прощение преступления. Это испытание, это возможность обойтись без того, чтобы молодого человека, даже очень виновного, отрывать от привычной среды, от дома, от товарищей. Это та же неизменная строгость к правонарушителю, та же неотвратимость наказания, но сочетающаяся с большой гибкостью в применении административных санкций, с возможностью дифференцированно подходить к каждому отдельному человеку.

Закон возлагает контроль за поведением подростков, получивших отсрочку, на комиссии по делам несовершеннолетних, милицию, общественность. Однако не надо думать, что расплачиваться непосредственно за то, что контроль эффекта не дал, будет общественность или органы внутренних дел. Нет, сам не желающий исправиться правонарушитель будет расплачиваться за свои деяния лишением свободы. Так и только так должно быть, ибо ответственность за нарушение закона несет тот, кто этот закон нарушил.

Тем не менее профилактика нарушений, особенно среди молодежи, остается основой борьбы с преступностью. И в этом смысле свою роль должен сыграть принятый того же 15 февраля 1977 года Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об основных обязанностях и правах инспекций по делам несовершеннолетних, приемников-распределителей для несовершеннолетних и специальных учебно-воспитательных учреждений по предупреждению безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». Перечисленные учреждения, как подчеркивается в Указе, «опираются на поддержку и содействие комсомольских, профсоюзных организаций, трудовых коллективов, спортивных, культурно-просветительных учреждений, добровольных народных дружин по охране общественного порядка и других государственных и общественных организаций». Руководство этими учреждениями и государственный контроль за их работой осуществляют Советы.

Работая над темой о так называемых «трудных» подростках, я встречался и беседовал со многими родителями, учителями, работниками милиции, наставниками. «Что делать с «трудными»?» – вот основной вопрос этих бесед. «Что делать, в частности, со школьниками, которые не учатся, хотя и ходят на уроки; не уважают школу, учителей, своих сверстников, разлагающе действуют на ребят?» Рисовалась некая безнадежная картина: дальше терпеть великовозрастного невежду нет сил, а исключить из школы нельзя: есть закон о всеобуче.

– И поэтому, – говорили многие учителя, – приходится переводить «трудных» из класса в класс без достаточных знаний; закрывать глаза на их шалости, подчас граничащие с хулиганством, чтобы не ставить двоек по поведению.

Разумеется, и до принятия нынешнего Указа были средства воздействия на «отпетых». Тут, очевидно, играет свою роль и педагогический такт, и тесная связь с семьями, и разумная строгость. Но сейчас речь не о педагогике – о праве. О том, что делать с теми подростками, на которых никакие увещевания не действуют. О тех случаях, когда «нормальная» педагогика оказывается бессильной.

Нет никакой фатальной неизбежности держать в школе того, кто не хочет учиться, не уважает дисциплину, своим поведением дурно влияет на коллектив. Другое дело, что такого нельзя просто-напросто отправить из школы «в никуда», предоставить улице, обречь на ничегонеделанье, что для неустойчивого человека особенно пагубно и опасно, ибо практика свидетельствует: большинство правонарушений совершают именно те, кто оказывается не в школе, не дома, не на работе. И напрасно утешаются некоторые горе-воспитатели, что если молодой человек пошалит, то в этом ничего, мол, страшного нет. Это-де «буйство молодой крови» и т. д. Как верно замечено, можно держаться на одном уровне добра, но никому еще не удавалось удержаться на одном уровне зла. Безделье же, тунеядство, иждивенчество – сами по себе большое зло; и нет таких бездельников, которые, не образумившись и не войдя в нормальную колею жизни, не скатились бы к правонарушениям. Мы не можем допустить второго, а потому должны быть активны в борьбе с причинами правонарушений, то есть с паразитическим существованием некоторых великовозрастных отроков и отроковиц.

Указ Президиума Верховного Совета СССР, в котором определены права и обязанности инспекций по делам несовершеннолетних, рамки деятельности специальных общеобразовательных школ и профтехучилищ, сочетает в себе необходимую правовую строгость с нравственной гуманностью по отношению к подросткам, выбившимся из колеи.

Специальные учебные заведения находятся в ведении органов народного образования и имеют своей целью обучение, профессиональную подготовку несовершеннолетних, их физическое, трудовое, эстетическое и правовое воспитание. В общеобразовательные спецшколы направляются несовершеннолетние правонарушители от 11 – 14 лет, в спецПТУ – от 14 до 18 лет, на срок не более чем три года. Не реже раза в год комиссия по делам несовершеннолетних рассматривает вопрос о целесообразности дальнейшего пребывания подростка в специальном учебном заведении.

Разумеется, в этих заведениях устанавливается такой распорядок дня, такая система занятий, чтобы обеспечить занятость учащихся общественно полезной деятельностью и организовать разумный досуг. Устанавливается контроль за поведением учеников, при этом без разрешения администрации подросток не может покидать территорию учебного заведения. Однако ученики имеют право встречаться с родителями, близкими, получать письма, посылки, денежные переводы, расходовать же деньги можно лишь под контролем директора.

Словом, не тюрьма. Однако и не санаторий.

Одно из необходимых качеств закона – его стабильность. И это качество система советского права сохраняет. Однако закон и не застывшая догма. Он должен отражать время, требования жизни. Причем закону, как и всему в нашей жизни, противопоказаны крайности, шараханья из стороны в сторону. Вот почему государство последовательно совершенствует, особенно в последние годы, правовые нормы, регулирующие самые различные области общественных отношений.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.