Крым. Земля многотрудных боев, земля Севастополя, земля Керчи. Здесь, на Керченском полуострове, в канун сорок второго года высадились с кораблей войска и устремились на помощь изнемогавшему в неравном бою Севастополю. Четыре месяца они приковывали к себе дивизии Манштейна. Здесь, под Керчью, родилась бессмертная слава героев Аджимушкая. На эту землю высаживались осенними ночами сорок третьего десантники Гладкова, прославив рыбачий поселок Эльтиген. И в ту же осеннюю воду прыгали с катеров гвардейцы пятьдесят шестой армии, вторично создав Керченский плацдарм – «трамплин» для полного освобождения Крыма. «Керченский пятачок» – так называли тогда этот кусочек крымской земли. «Огненная земля» – так называют ее теперь красочные буклеты.

Теперь мы ходим по этой земле с Сергеем. Сергей Надтока – мой давний друг, коренной житель Керчи, и знает о ней много больше меня. С Митридата, куда мы Пришли к Вечному огню, Сергей показывает на расплывающиеся в дымке контуры сопок и объясняет, как заправский военный:

– Вон, видите, высота 164,5? Длинная, с плоской вершиной. Там памятник генералу Аршинцеву. А вон та, под косматой тучей, – Темиргора. Узнаете?

– Нет, Сережа, не узнаю. Мне не узнать их отсюда. На Митридате ведь тогда были фашисты.

– Ах, да! Я забываю все время. А где семьдесят один и три? Вы покажете? Там несколько высот, и все похожи. У нас конца нет спорам из-за этой высотки. Покажете?

Конечно, покажу. И расскажу тебе все, что удержалось в памяти. Я и приехал, чтобы рассказать. И послушать. Потому, что тебе тоже есть что поведать о прошедшем за эти годы. Ведь когда мы впервые встретились, ты был еще совсем мальчишкой.

...Его я заметил сразу. Тогда к нам в пятьдесят четвертую московскую школу приехали на каникулы школьники из Керчи. Шумливые, неугомонные ребята выспрашивали о боях у их города, копались в документах, письмах ветеранов, переснимали фотографии. А он молчал. Бочком, тихонько протискивался поближе и слушал, слушал. Порой что-то строчил карандашом в старенькой тетрадке. В конце беседы подошел ко мне:

– Можно с вами поговорить?

И вот он сидит передо мной, пятнадцатилетний парнишка. Чего греха таить, тогда подумалось: ну что может знать о войне мальчишка, ребенок? Разве может он, в общем-то и не живший еще, почувствовать свою причастность к тому тяжелому и ужасному, что обрушилось на нас с войной?

Но первый же вопрос удивил:

– Скажите, где проходила оборона у Азовского моря? Помните, там такая каменоломня – подковой?.. А рядом большая сопка с плоской верхушкой...

Вопрос был обыкновенный. Но только человек, облазивший места боев, мог спросить об этой частности. Да, этот паренек знал многое...

...До рассвета просидел Сережа над старой картой, переводя на кальку сотни линий и знаков. И все-таки тогда это показалось мальчишеской блажью. А сейчас?..

...Что удивительного в том, что живущие у Черного моря керченские ребята знойными летними днями ходят купаться на море Азовское? Там и вода приятнее и берег лучше. А десяток километров не расстояние. По дороге к морю, на сопках – остатки колючей проволоки, полузасыпанные траншеи. А в них, если покопаться немного, можно добыть и простреленную каску, и «шмайссер», и – предел мальчишеских мечтаний – настоящий пистолет. Не беда, что все изъедено ржавчиной, что ни одну деталь не стронешь с места. Все равно оружие настоящее. Нужно только как следует покопаться в земле.

...Лопата вывернула обрывки материи, кусок ремня, уперлась во что-то твердое. В шесть рук, кто чем, мальчишки стали снимать землю тонкими слоями. Она не торопилась отдавать тайну, скатывалась с отвала, припорашивая рассыпавшееся сукно шинели. В окопе лежал солдат.

Он лежал лицом вниз, неудобно подмяв под себя руку. Другая, уронив лежащую тут же винтовку, была выброшена вперед, в сторону немецких траншей. Куча стреляных гильз говорила о том, что солдатский долг был выполнен до конца.

Подбадривая друг друга, мальчишки тщательно перебрали и прощупали пальцами каждый обрывок одежды. На груди лежала плотная, слипшаяся бумажная масса. Это было все, что осталось от документов. Разобрать написанное, отделить листки друг от друга было невозможно.

Проходят годы, день за днем,

А я все здесь, на дне лощины,

Где погибали под огнем

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.