Расскажи мне обо всем!

Дома ребята рассмотрели находки. Прежде всего был раскрыт пластмассовый пенал. На вложенном в него листке бумаги были записаны девять адресов. В эбонитовой ампуле медальона отлично сохранились анкетные данные бойца: Боровиков Валентин Николаевич, 1922 года рождения, из Ленинграда, гвардии сержант.

В документах другого не сохранилось ничего из того, что могло бы назвать его имя. В полевой сумке лежали два куска мыла, опасная и безопасная бритвы с комплектом лезвий, зеркальце, зубная щетка и сапожный крем. Были там еще предпраздничные ноябрьские газеты, «Блокнот агитатора» и карта СССР на немецком языке.

Для Сергея эта находка была решающей. Он понял, что обязан рассказать об увиденном. И еще он понял, что это становится его кровным делом.

...Весной Сергею исполнилось четырнадцать лет. И, возможно, в честь этого события судьба благосклонно решила преподнести ему неожиданный подарок: пришел ответ на посланное в Баку письмо. Откуда им было знать, что письмо их проделало длинный путь и что совсем в другом учреждении людям пришлось выполнить громоздкую и сложную работу, чтобы по обрывочным данным найти то, что надо. Но теперь красный следопыт керченской школы № 9 имени Шмидта Сергей Надтока получил сообщение о том, что кандидатская карточка № 3894133 была выдана в 1942 году Кобернюку Степану Григорьевичу, 1908 года рождения, уроженцу села Малые Ерчики, Сквирского района, Киевской области.

Окрыленный успехом, Сергей посылает целую серию запросов. Письмо в Малые Ерчики с просьбой сообщить о родных Кобернюка, запрос в Министерство обороны: кому принадлежат ордена Красной Звезды № 338510 и № 339224, найденные при последних раскопках. В Ленинграде начат розыск родных Боровикова.

Сергей с друзьями продолжают поиск. Тщательно просматривают и изучают каждую горсть вынутой земли. И, как всегда, терпение вознаграждается: невдалеке от недавно найденных останков в земле, на небольшом расстоянии друг от друга мальчики находят орден Красного Знамени № 87974, орден Красной Звезды № 225165, медаль «За боевые заслуги» № 63978 и гвардейский значок. Сколько ни искали друзья, останков человека обнаружить не удалось.

Что произошло здесь? Кому принадлежали эти награды? Выдав загадку, земля не дала в руки ключ от нее. Его предстояло отыскивать самим. И снова идет письмо в Министерство обороны с просьбой сообщить, кому, за что и когда были вручены награды под этими номерами.

Долгие версты и месяцы будут отмерять эти письма, через многие руки пройдут они, чтобы потом принести ответы. Придут они не скоро. А пока нужно отдать последний долг воинам, ибо все четче начинают понимать ребята свою ответственность перед павшими, перед их близкими и перед своей совестью.

Сергей – самый младший в группе следопытов. Но он не По возрасту рассудителен и настойчив и, наверное, поэтому вскоре становится вожаком в тройке друзей. А тут еще осуществилась давняя мечта – юношу приняли в комсомол. Это придает энергии, заставляет строже относиться к себе, к тому, что он считает своим долгом. И Сергей начинает хлопотать о перезахоронении воинов. Местные товарищи быстро откликнулись на обращение паренька, и вскоре останки похоронены на братском кладбище. Но как? Небрежное (что греха таить, редко, но бывает и такое) отношение к долгу перед погибшими возмущает Сергея. Он не может и не хочет соглашаться с тем, что люди, отдавшие жизнь за Родину, похоронены наспех, без должного уважения к ним, а следовательно, и к той борьбе с врагом, которую они вели до последнего вздоха. Сергей требует исправить небрежность. Ему обещают, но ничего не делают. А в это время документ на бланке Центрального архива Министерства обороны сообщает, что орден Красной Звезды № 338510 был вручен за доблесть и мужество, проявленные при форсировании Керченского пролива, гвардии сержанту Логвинову Василию Михайловичу.

Теперь известны имена всех трех воинов, найденных при последних раскопках. С новыми силами Сергей старается ускорить события. Из одной инстанции он переходит в другую, требуя захоронения с почестями, и с помощью партийных органов добивается своего. Местная газета публикует сообщение о решении бюро райкома партии, в котором жестко критикуется равнодушие.

...Январский день шестьдесят седьмого года. По проселочной дороге, ведущей к братскому кладбищу у деревни имени Войкова, движется процессия. Венки из живых цветов открывают траурное шествие. На открытых платформах автомашин установлены усыпанные цветами гробы с останками воинов. Каждую машину сопровождает идущий парадным шагом воинский эскорт. На головной машине временный обелиск с именами героев. Колонна провожающих растянулась больше чем на километр...

Прошли годы с той ночи, которую пятнадцатилетний школьник Сережа Надтока просидел за моим столом, срисовывая карту «Керченского пятачка». Тогда мы расстались с этим аккуратным, подтянутым пареньком, договорившись о переписке. Честно говоря, я не верил, что она будет долгой, так как по опыту знал, как быстро проходят увлечения детства.

Я ошибся. Письма Сергея приходили из месяца в месяц, из года в год. Приходили даже тогда, когда, кочуя по больничным койкам, я не мог ответить на них своевременно.

Как-то вечером мы приходим в маленький домик, где живут вот уже четыре поколения семьи Надтока. Мы сидим за столом в светлой, побеленной известкой комнате Сергея и под аккомпанемент погромыхивающих в руках его жены тарелок продолжаем начатый разговор.

– Сережа, сколько же тобой всего разыскано в этих окопах?

– Ну, как мной? Я же не только сам копаю, мы с ребятами ходим, с братом. Понимаете, это общая работа. Вот разыскиваю потом имена, родных – это уже моя работа. Так как-то само получилось. Чуть что – несут ко мне.

– А все-таки?

– Одиннадцать. Это тех, чьи имена удалось установить. А восемь так и остались неизвестными. Совершенно не за что было зацепиться, ни документы не уцелели, ни награды там или еще чего-нибудь. Так и похоронили неизвестными. Жалко!

– А известные кто? Что удалось узнать о них?

– Да по-разному. Об одних больше, о других меньше. Коротко не расскажешь. Вот тут записано. – Сергей достает из шкафчика и кладет на стол стопку документов. – Здесь все.