Неделя ЧП

– Эх, «к этому бы платьицу да еще бы голову»! Не про наших ли это девочек Маяковский написал? – снова иронически подбросил в гущу спора свое словцо Володя Кезик.

– Между прочим, Кезик только и знает, что смеяться да насмехаться! – сказала возмущенно Нина Павлова. – А сам ты что думаешь об этом?

– Лично мне Москва даже во сне не снится, – Кезик галантно приложил руку к сердцу.

– Кезик, как всегда, в своем репертуаре? – В дверях неожиданно показалась преподавательница химии Валентина Денисовна Дерябина. – Ну-с, так о чем такой жаркий спор? Молчите? Ну, хорошо, доставайте тетради, сегодня проведем самостоятельную работу, уж если так получилось с расписанием. Итак, слушайте задание...

Урок у Валентины Денисовны прошел как обычно, а после него 10 <-б» сбежал-таки из школы. В кинотеатре « Родина > как раз показывали водевильчик «Встретимся у фонтана», уже одним названием толкавший ребят на авантюру. И на эту авантюру они пошли с беспримерной отвагой...

Четверг. 8 декабря. В этот день занятий в школе у 10 «6» не было – все находились на производственной практике. И в этот день никаких чрезвычайных происшествий не случилось.

Пятница. 9 декабря. В предрассветный час Володе Кезику приснился сон, будто его против воли повезли в Москву – показать там обыкновенного ученика обыкновенной Полевской средней школы № 14 Свердловской области, который наотрез отказывается от поездки в столицу. Володя отбивался сколько было сил, а когда его привезли в Москву, закрыл глаза и, как его ни уговаривали, открывать их не хотел. Но вообще-то позже ему стало интересно, и тогда он решил подсмотреть хоть одним глазком, где он. Открыл глаза, а перед ним будильник: 7 часов 25 минут! Проспал дежурство!

Школа, правда, рядом, раз-два, и Володя уже обут-одет, а там и в школьные двери прошмыгнул. Да поздно! Линейка закончилась, а ведь именно на линейке дежурный по школе класс (сегодня этим классом должен быть 10 «б» получает инструкции от директора. А в 10 -б» ответственный за дежурство – Кезик.

– Это как называется? – спросил его Николай Андреевич Масленников в директорском кабинете. – Это называется срыв дежурства! ЧП это называется.

– Ну, сразу уж ЧП... Я ведь не сорвал дежурство, а только опоздал. А в пословице говорится: лучше поздно, чем никогда.

– Что?! – Директор школы не на шутку рассердился. – Я смотрю, вы в 10 «б» совсем, понимаешь, распустились! Мы еще насчет среды с вами разберемся. Сбежать с уроков! Да это неслыханное происшествие!

– А за что мы должны страдать? У вас «окно» в расписании, а мы виноваты? Что мы, должны сидеть и ждать, когда у нас литература начнется, которой нет по расписанию?

– Рано вам еще школьные порядки критиковать. Сначала на себя взгляните, на свою дисциплину. В среду вы сбежали из школы, в пятницу сорвали дежурство, а там, глядишь... Завтра, в субботу, чтобы снова вышли на дежурство! Я сам проверю!

– Но у нас же завтра занятия начинаются в девять утра!

– Я сказал – придете к семи тридцати. Ничего с вами не случится...

...Людмиле Сергеевне в отличие от Володи Кезика в это утро ничего не приснилось. Она встала разбитая и больная, но все-таки никак не хотела поддаваться болезни (близился конец полугодия) и отправилась в школу. А тут такие новости: в среду ЧП, в пятницу ЧП... Но самое страшное оказалось не это. Самое страшное – Людмила Сергеевна никак не могла найти классный журнал. Сначала не придала этому особого значения – мало ли, может, в каком-нибудь кабинете остался со среды или даже со вторника, а потом...

Потом уроки один за другим идут, а журнала нет и нет. Преподаватели по каждому предмету спрашивают: где журнал? И сама у ребят сколько раз спрашивала об этом, никто ничего не знает. Но и паниковать раньше времени тоже не хотелось. Мало ли как оно могло получиться, лежит себе где-нибудь спокойненько, а они и знать не знают. Директор ей о двух ЧП говорит, а она все о пропаже журнала думает. Николай Андреевич удивляется: как-то очень уж спокойно, а верней – безразлично воспринимает его слова Людмила Сергеевна, и про себя еще раз отмечает, что учительница, видимо, не придает должного значения чрезвычайным происшествиям в своем классе, а жаль, очень жаль...

– Вы извините, Николай Андреевич, – говорит Людмила Сергеевна, – но я неважно себя чувствую. Простуда, наверное.

– Понимаю, – говорит Николай Андреевич, – но все-таки разберитесь у себя в классе. А не то мы вынуждены будем принять самые строгие меры.

– Мы во всем разберемся, Николай Андреевич, – обещает Людмила Сергеевна, а думает о другом: где же журнал? – потому что если еще и журнал пропал, тогда это уже будет сверх ЧП.