Если вам хочется в рай

Если верить Маклюэну, молодежь первой почувствовала подобные перемены. Начали этот процесс битники, вслед за тем хиппи в более широком масштабе попытались создать свою систему взглядов на мир и продемонстрировать их на практике. Хиппи не опечалены раздумьями о прошлом и будущем, их не беспокоит судьба близких и даже их самих. Как утверждает Н. Майлер, хиппи живет в «огромном настоящем, где нет места ни для прошлого, ни для будущего, ни для памяти, ни для запланированных намерений».

Американский социолог Г. Маркузе полагает, что условия для реализации гедонистической программы хиппи создались лишь сегодня – благодаря осуществлению «электронной, сексуальной и психоделической революции». Что же это такое?

Под «электронной революцией» понимается в основном научно-техническая революция, которая якобы освободила человечество от многочисленных забот и переключила его внимание в область потребления, удовольствия. Так, американские социологи утверждают, что 67 процентов подростков считают наличие автомобиля абсолютно необходимым.

– Я не собираюсь ходить на свидание пешком, – заявил один семнадцатилетний юнец с презрительной гримасой.

А девятнадцатилетний Альфред Урендж из Альбюкера, Нью-Мехико, добавил с мрачным видом:

– Если у парня нет машины, у него нет и девушки.

Подобные примеры призваны, в частности, демонстрировать тот факт, что с «электронной революцией» оказались устаревшими многочисленные религиозные, правовые и нравственные нормы, которые, якобы будучи порождением архаичного уровня производства, всячески ограничивали удовольствия. В целом этот тезис во многом напоминает распространенные на буржуазном Западе теории «единого индустриального общества» или «великого общества».

Значительно полнее и, если можно так выразиться, «оригинальнее» разрабатывается тезис о «сексуальной революции». Суть ее заключается в снятии различных ограничений в эротической сфере. В «молодежном обществе» никого не станет интересовать ни вопрос о прошлом («Не нарушаю ли я установившиеся нормы морали?»), ни традиционный вопрос о будущем («А что потом?»).

Ряд социологических исследований подтверждает, что в этой области нравственности в капиталистических странах действительно немало такого, что может быть взято на вооружение сторонниками «сексуальной революции». Например, 60 процентов опрошенных молодых американцев считают, что в настоящее время существует большая свобода половых отношений, причем 75 процентов полагают, что они создают новую сексуальную мораль.

– Мы уже вышли из викторианской спальни, – сказал восемнадцатилетний Фред Вит-мер из Тера Хота (Индиана).

– Мы перестаем придавать значение девственности, – заявил также восемнадцатилетний Дэйв Панкост из Элкхарта (Индиана). – Важнее любовь.

– Многие матери, – полагает того же возраста Джоунита Вайт из Смирмы (Теннесси), – не только рассказывают все своим дочерям о противозачаточных средствах, но и сами кое-что узнают от них.

Что же касается «психоделической революции», то она связывается с ликвидацией посредством широкого и легализованного потребления наркотиков тех внутренних ограничений, которые существуют в самосознании каждого человека. Еще не так давно вряд ли кому-либо пришло в голову рассматривать наркоманию иначе, чем это трактуется в любом медицинском справочнике: искусственное, с помощью определенных препаратов растительного или химического происхождения, воздействие на сознание и нервную систему человека, искажающее восприятие действительности и приводящее к своего рода наркотическому опьянению.

Ныне многие буржуазные теоретики говорят о наркотиках как о таком «революционном факторе», с помощью которого можно преобразить общество. Тот же Г. Маркузе считает наркотики неотъемлемой часты «хиппи-структуры», освобождающей человека от эксплуатации со стороны его буржуазного самосознания.

Однако наиболее полную картину социального значения «психоделической революции» нарисовал Ч. Андерсон, один из пророков нового «рокк-поколения». «Рокк» выступает у него не в тривиальном значении этого слова, обозначающего известный танец, а несравненно шире – как новое мироощущение. На пути к нему хиппи проходят как бы три стадии. Вначале они приобщаются к «трипу» – коллективному употреблению наркотиков. Элемент коллективизма имеет здесь первостепенное значение, ибо, как говорит Андерсон, он создает новую социальную общность. Затем следует «рокк-музыка», которой также придается некий потаенный смысл. Оказывается, она служит не просто шумовым оформлением сборищ хиппи, а формирует общность духа, приобщает вкусивших наркотики к мистической тайне. И лишь затем начинается воздействие «рокк-танца» – своеобразного ритуала по созданию физической коллективной близости, или, как говорит Андерсон, процесса «освобождения человека».

Термин «психоделическая революция» является у идеологов хиппи далеко не случайным. Он должен подчеркивать те глубокие перемены в психике человека, которые якобы несет с собой этот процесс. Речь прежде всего идет об открытии человеком каких-то новых форм сознания. Фактически же это попытка добавить к сознанию человека еще и бессознательное, иррациональное, что будто бы дремлет в каждом из нас.

Любопытно, однако, что все эти теоретические упражнения, которые раньше могли быть почти повсеместно квалифицированы как рецидив крайнего нравственного извращения, теперь выдаются за определенную политическую программу, а именно антибуржуазную. Как же, ведь буржуазное государство, от официальной морали до полиции, не может войти в альянс с публичными вакханалиями, за что выступают сторонники легализации наркотиков. Более того, некоторые из идеологов хиппи утверждают, что их программа в этой части может преобразовать эксплуататорское общество. Как пишет П. Стаффорд в своей статье «Наркотики, рокк и революция», употребление наркотиков правящими классами даст им возможность познать новую сферу сознания, что благоприятно скажется на их практической деятельности. После этого не удивительно, что разношерстная компания Грогана с перьями в волосах и кольцами в носу начинает выступать под знаменами политических борцов.

Однако было бы неверным видеть в хиппи только отражение гедонистических устремлений части молодых людей. Суть этого явления лежит гораздо глубже – в том потребительском сознании, которое теперь во многом определяет нравы современного буржуазного общества. Сегодня это сознание нельзя ограничивать только традиционной материальной сферой, пр .сретением автомобилей, квартир, бытовой техники и т. п. В самом деле, хиппи демонстративно живут далеко не в самых лучших жилищных условиях, носят залатанные джинсы (опять демонстративно), довольствуются общими обедами в парках и на обочинах мостовых (явная демонстрация), и тем не менее они выступают типичными представителями потребительского общества.

Потребительство стало составной частью мировоззрения определенной части буржуазного общества. Потребительское отношение к долгу и обязанностям, моральным нормам, чувствам, отношениям с людьми – все это явилось следующим закономерным звеном в развитии буржуазного потребительского сознания.

Стоит ли изумляться, что часть молодежи, выросшая в атмосфере подобных настроений, оказалась подверженной потребительской психологии, тем более что внешне все выглядело таким образом, как будто бы молодые люди выступают против погони буржуазного общества за капиталом, против его частнособственнической морали. Однако они не заметили, да и вряд ли могли заметить, что потребительство дало глубокие метастазы во всю периферийную нервную систему буржуазного общества. Хиппи и представляют один из обнаженных нервов нового, капиталистического по своему духу сознания. Не случайно вскоре после их сравнения с Дон-Кихотами в западной печати появились и более трезвые оценки. Как не без оснований заметил французский социолог М. Клавель, «трясуны молодой Европы хороши», вот только бы дать им веру, и тогда общество потребления станет совсем «безупречным».