Таня просыпается как обычно: от маминых тихих шагов. Сквозь дремоту слышится, как ходит она по коридору, осторожно передвигает чайник на плите, щелкает холодильником. Значит, пора вставать. Сколько же сейчас времени? Таня приподнимается на локте и отодвигает занавеску. Сердитая физиономия будильника показывает без пяти семь. Вот до семи и буду лежать. Она зарывается в подушку и со сладким чувством раскаяния закрывает глаза. Почти тотчас на плечо ложится теплая мамина рука.
- Танюша! Вставай скорее. Уже четверть восьмого.
- Ага. Сейчас.
Открыть глаза просто нет сил. Когда-нибудь это кончится? Нельзя же каждый день не высыпаться. Вот возьму отпуск, и пусть они на работе все сгорят. Каждый день буду спать до двенадцати. Или вообще весь день буду спать. Мама, не выдержав, апеллирует к ее родительскому чувству:
- Танюша, так же нельзя! Васю нужно готовить в школу. Он опять опоздает, и ему напишут в дневник замечание.
- Мам, ему не за это написали замечание, а за то, что он с Генкой Скворцовым дрался, и они еще чернилами друг друга перепачкали. Так им обоим и надо!
- Ладно, давай буди.
Она накидывает халатик и говорит грозным голосом:
- Васька! Немедленно вставай! Опоздаешь на физкультуру!
Конечно, он лежит так: голова в одной стороне, подушка в другой. И вот эта голова медленно поворачивается, и на Таню смотрит ехидный синий глаз.
- А я и не сплю уже. С шести утра.
- А чего же лежишь?
- Потому что думаю.
- О чем?
- Про корабль.
- Ну, хватит думать про корабль, немедленно иди умываться и делай постель.
- Успеется.
- Вася, я рассержусь.
- Хи-хи.
- Вася, я серьезно рассержусь.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.