Пиренеи, лето 1976

– Я имею в виду тех, кто связан с землею, – уклончиво ответил Са Карнейру, – и кто сейчас отринут от нее. Мы – за справедливость, гарантированную законом.

– Следовательно, правительственный блок с социалистами для вас невозможен?

– В настоящее время мы изучаем такого рода возможность, но сказать что-либо с полной определенностью я сейчас не могу.

Марио Соареш, который принял меня в здании ЦК, ответил однозначно:

– Ни о каком блоке с НДП не может быть речи. Мы создадим однородное социалистическое правительство, в которое могут войти независимые, принимающие нашу программу. Мы будем править страною с левых позиций. Если нас не поддержат – мы готовы погибнуть, как правительство социалистов, уйти в оппозицию. Однако мы не дадим, пока мы у власти, похоронить рабочий контроль, аграрную реформу и национализацию, которая была проведена.

– Возможность создания кабинета левого блока – коммунистов и социалистов?

– В настоящее время это невозможно. В будущем – вероятно.

(«Будущее» – весьма гуттаперчевое понятие. Упущенная возможность – невосполнимая категория в политике. Коли правые консолидируются, создадут единый блок, тогда, может быть, поздно социалистам пытаться создавать левую коалицию: правые умеют «бить поодиночке».)

– Правда ли, что вы не возражаете против возвращения Спинолы?

– Разве Спинола страшен? – Соареш пожал плечами. – Страшен спинолизм. Экс-президент изжил себя; сейчас значительно более опасны «новые правые». Они молоды, сильны, и у них широкие связи с консерваторами от армии.

– И тем не менее правительство «меньшинства»?

– Тем не менее, левое правительство социалистического меньшинства, – повторил Соареш.

– Сейчас настал тот момент, – сказал Октавио Пато во время нашей встречи, – когда необходимо сесть за стол коммунистам, социалистам и руководителям Движения вооруженных сил, чтобы выработать общую программу на будущее.

Это – разумное, широкое и дальновидное предложение. Ситуация в Португалии сложная. Однородное социалистическое правительство Марио Соареша обладает в Ассамблее республики минимальным большинством: всего 35 процентов мандатов. В любой кризисной общенациональной ситуации Соареш может быть свален. Разность позиций – от СДЦ, представляющего интересы буржуазии, связанной с иностранными монополиями, до коммунистов, отстаивающих интересы трудящихся, – взрывоопасна. На смену партийной тактике социалистов должна прийти государственная стратегия. В противном случае социалистам будет трудно, скорее всего, невозможно сохранить стабильность в стране. А после двух лет, последовавших за революцией, стабильность сугубо необходима. Фашизм сломлен, но не добит. Буржуазная среда не может не мечтать о реванше. Под словом «стабильность», произносимым правыми, видится очертание «диктатуры силы». Лишь единство левых сил может спасти Португалию от трудных и горьких времен.

Через два дня я вылетел в Мадрид. Сенсационное сообщение о правительственном кризисе в Испании не было для меня сюрпризом: то, о чем говорили в Мадриде зимой, когда я был там, свершилось – половинчатость в политике чревата включением неожиданных сил.

Итак, что же случилось в Мадриде?

...Утро премьер-министра Ариаса Наварро было обычным. Он имел длительное совещание с министром информации и туризма, затем принял начальника канцелярии и подписал ряд документов, связанных с деталями предстоящего осенью референдума. В час дня он был вызван королем во дворец «Зарсуэла». Аудиенция состоялась в кабинете покойного Альфонса ХШ, монарха, умевшего «ударить кулаком по столу»: торжественная строгость убранства, сумрак и прохлада задали тон

беседе. На смену той манере, которая отличала Хуана Карлоса ранее, – молчаливая сдержанность и подчеркнутое невмешательство в дела, подлежащие компетенции кабинета министров, – пришла другая: король Испании сухо заметил Ариасу Наварро, что он совершенно не удовлетворен тем, как проходит «демократическая» реформа, долженствующая поставить Испанию в ряды объединенной Европы; король отметил также, что подготовка к осеннему референдуму, который в той или иной мере должен решить судьбу монархии в Испании, никак не устраивает его. «Экономика страны, – заключил Хуан Карлос, – находится в невероятном положении, Испания на грани кризиса, ибо стоимость жизни возросла по отношению к январю на пять пунктов, что может привести, если не принять немедленных мер, к социальному катаклизму».

Аудиенция продолжалась двадцать минут. Говорил король – Ариас Наварро, этот «знаменосец старого режима», приведенный к присяге Франко, молчал. Когда монолог монарха кончился, Наварро попросил отставку, не посчитав должным посоветоваться с членами кабинета. Из «Зарсуэлы» Ариас Наварро поехал не в резиденцию, а в ресторан: там его ждали заместитель, генерал Хосе Гарсия Эрнан-дес и советник Карлос Пинилья. Обед продолжался два часа и стоил четыре тысячи песет, то есть восемьдесят долларов: громадные по испанским ценам деньги. Из ресторана Ариас позвонил в свою канцелярию, попросил созвать совет министров в восемь часов вечера, а сам поехал к могиле Франко, в «Долину павших». Там он провел час в молитве. Но Мадриду между тем поползли слухи об отставке кабинета. Министры не верили – Наварро по-прежнему не счел нужным поставить об этом в известность своих коллег по правительству. Создавалось впечатление, что не король валил кабинет, а сам Наварро торпедировал его изнутри, не посоветовавшись ни с кем из гражданских министров, уйти или не уйти в отставку.

В восемь часов состоялось заседание кабинета. Оно продолжалось всего сорок минут. Министр внутренних дел Фрага Ирибарне вышел первым – бледный, яростный, но улыбчивый.