Значит, вы хотите получить документы в обмен на жизнь моих родственников? – полуутвердительно спросил Красный Жезл.

– Именно, – согласился Гун, – только я хотел бы уточнить одну незначительную деталь. Ваши сыновние и отцовские чувства мы оцениваем несколько выше, нежели нашу заинтересованность в документах.

– На сколько?

– Пустяки, – усмехнулся Гун, – я полагаю, что тысяч двести будет вполне...

– Ты с ума сошел, вонючая крыса! – прищурившись, процедил сквозь зубы Красный Жезл. – Такие деньги за двух человек!

– Я постеснялся предложить меньшую сумму, чтобы не оскорбить вашу любовь к матери и дочери.

– Ты не получишь ни цента. Понял? Ни цента! – задохнулся от злости Красный Жезл.

– Не будьте опрометчивым, господин Фонг, – сухо произнес молодой человек. – Вы уже имели возможность убедиться в нашей информированности. Мы знаем о вас больше, чем вы думаете. Гораздо больше. Полиции могут стать известны номера счетов в некоторых банках, записанные на имя некоего Тео Ки Лая. Наложить на них арест ничего не стоит. И потом не скромничайте, господин Фонг. Что такое для вас двести тысяч? Ерунда. Подумайте о матери и дочери.

– Хорошо, – произнес Красный Жезл, – я подумаю.

– Я не сомневался в вашей рассудительности, – заметил Гун. – Надеюсь, дня два вам хватит? Давайте встретимся в понедельник у входа в Ботанический сад и договоримся окончательно. Я не буду возражать, если вы захватите с собой аванс. Скажем, процентов пятьдесят. – Гун ополоснул пальцы рук в специально поданной для этого пиале с теплым ароматным чаем. – А теперь у меня к вам небольшая просьба, господин Фонг. Дайте вашим людям указания относительно моей персоны. Я догадываюсь, что у выхода меня ждет отнюдь не почетный эскорт.

Красный Жезл щелкнул пальцами над плечом, и за его спиной тут же вырос официант.

После ухода Гуна Красный Жезл налил себе в бокал вина, но пить, не стал. Он вертел в руках фотографию дочери. Отпечатанный на тонкой глянцевой бумаге снимок словно лезвием бритвы срезал в его памяти наслоение сингапурской жизни. Где-то, почти на самом ее дне, он с удивлением обнаружил слежавшийся, поросший мхом забвения пласт впечатлений, образов, эпизодов. Полгода он вел нищенское существование в Гонконге, пока не устроился на какое-то судно, идущее сначала в Японию, а затем в Сингапур.

Тех жалких грошей, которые он подзаработал во время плавания, хватило ненадолго. Оставшись без средств к существованию, Фонг пытался пристроиться в уличный театр, но везде получал отказ. Тогда он занялся воровством, попал в тюрьму. Там его и прибрали к рукам люди из «Анг Сун Тонг».

Поначалу Фонг был просто осведомителем и даже не подозревал, с кем имеет дело. Он слышал о таинственных «триадах», но считал это выдумкой. Когда же Фонг случайно узнал, на кого работает, первым его побуждением было избавиться от столь опасного сотрудничества. Но «триады» впивались в новых членов с цепкостью паука, поймавшего муху. Освободить человека от членства в «Анг Сун Тонг» могла только смерть.

Фонг смирился со своей судьбой, а через некоторое время смекнул, что игра стоит свеч. Если, конечно, недовольствоваться в ней ролью пешки. Фонг быстро понял, что «Каноны», определявшие уклад жизни «великого братства», составлены умными людьми для дураков. Он наметил себе цель: во что бы то ни стало пробиться в круг вождей «Анг Сун Тонг». Средство, избранное Фонгом для достижения этой цели, было простым, как рисовая похлебка: доносы. Но действовал артист из Шанхая неторопливо и осторожно.

Люди, которые стояли на его пути, были, естественно, выше Фонга по положению в тайном обществе. И чтобы свалить их, нужно было сначала добиться их расположения. Поэтому Фонг занялся слежкой за рядовыми членами «триады». Наметив жертву, он не успокаивался до тех пор, пока – исподволь, ненавязчиво – не убеждал босса в том, что тот человек опасен. Причиной чаще всего были или неумение держать язык за зубами, или далеко идущие честолюбивые устремления. Доказательства требовались редко.

После того как Фонг становился правой рукой босса, он – опять же очень аккуратно – искал случая познакомиться с теми, кто находился на ступеньке выше, и вновь применял свой испытанный прием. Так шаг за шагом Фонг продвигался по иерархической лестнице «триады», пока в конце концов не получил титул Красного Жезла. На это восхождение у него ушло пятнадцать долгих лет.

Ему постоянно везло, а полоса неудач началась с того момента, когда с «Тумасика» улизнул механик Сунгай. Оплошность могла бы остаться незамеченной, если бы не Белый Бумажный Веер. А Желтый Дракон – Красный Жезл знал это очень хорошо – никогда ничего не забывает.

Вторая неприятность произошла сегодня и нужно было срочно искать выход из положения. Красный Жезл решил оставить свои невеселые размышления до утра. Он взял со стола фотографию и письмо, положил их в карман. Затем поднялся наверх, в комнату Тана. Тот засуетился, усаживая Красного Жезла в кресло, угодливо спросил, что тот будет пить.

– Ничего не надо, – устало произнес Красный Жезл. – Ты, кажется, хотел мне что-то сказать?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.