- Не совсем точно, - сказал Алеша. - Последний - это я.
- А я? - спросила она. - Но это же все равно, что верить в сумасшедшего. Надеюсь, ты все - таки не порвешь с аспирантурой?
- Я хочу что - то делать своими руками. То, что я делаю головой, может оказаться ошибкой, и тогда вся жизнь окажется ошибкой. Петровского это не мучит, а меня - да.
- Поэтому ты все бросил?
- Я ничего не бросил, - сказал Алеша устало. Он смотрел, как вертятся винты самолета. - Я еще вернусь. Только не сейчас. Еще не время.
Лайнер взревел моторами и потащился к взлетной полосе. Он полз, пошатываясь, и в нем было что - то от орла, бредущего по камням, - одновременно сила и беспомощность.
- Ты напал на жилу? - спросила она,
- Что - то вроде этого, - ответил он не сразу. - Скорее она напала на меня.
- Но хоть кто - нибудь знает об этом?
- Видишь ли... Я могу морочить только собственную голову. Когда у меня будет пятьдесят один процент уверенности, тогда другое дело. Но сейчас нет еще и двадцати. Потому - то я и перехожу на завод.
- Жалко! Я все жду, когда наконец я смогу написать о тебе.
Он рассмеялся.
- Ну, что обо мне напишешь! Я всего - навсего запланированная единица потерь. Таких в науке немало. Из десяти семеро сгорят вхолостую, двое увидят робкие всходы, ну, а один, глядишь, что - нибудь и пожнет.
- И ты надеешься быть этим одним?
- Я надеюсь быть среди этих десяти.
- Но ты же достоин большего!
- Пойди объяви это всем отлетающим, - сказал он, усмехаясь. - Они скажут: «Мы тоже достойны большего!» Я, ты, он, она, оно - все мы достойны большего.
- А как называется то, что ты делаешь?
- Ну, если я скажу тебе, что ты в этом поймешь?
- Почему же! - сказала она, шутливо обижаясь. - Я ведь тоже была когда - то физиком...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.