Он постучал в дверь и, вежливо поздоровавшись, спросил:

– Рыбки не надо?

Так в гостинице небольшого волжского городка я познакомился с браконьером. За руку он, правда, пойман не был, но своего, мягко говоря, не нуждающегося в рекламе занятия не скрывал. Больше всего меня поразила именно эта его откровенность. Не было ни грана сомнения, что слова Шекспира: «Подозрение всегда живет в душе преступной: каждый куст кажется вору сыщиком» – сказаны не про него. Скорее всего, ту ситуацию прояснило бы другое изречение великого знатока человеческих душ: «Ничто не ободряет так порока, как излишняя снисходительность».

Но о Шекспире мы с ним, конечно, не говорили.

– А что, рыбинспекция у вас не работает? – спросил я.

– Неужто! – ответил он, как бы даже с гордостью. И рассказал историю, заставившую меня вспомнить подобную, но слышанную уже несколько лет назад на Дальнем Востоке.

...Избитого до беспамятства, его связали и положили на дно лодки. Лодку толкнули на середину глухой таежной реки, точно зная, что через несколько километров ее тихое, ровное течение забурлит на камнях, сломается на непроходимых порогах. Вот и концы в воду.

Не учли, не рассчитали злоумышленники только одно – то, что и нарушило их хладнокровно продуманный план.

Чуть выше порогов, в давно заброшенной избушке на берегу реки, оказался человек – старик, неизвестно откуда появившийся в этих местах. «Добрая посудина, – подумал старик, заметив дрейфующую лодку, – жаль, разобьется ведь в щепки». И, влекомый исконно мужицким здравым смыслом, что не позволяет пройти мимо даже брошенного ржавого гвоздя, старик вытянул лодку на берег. Он не испугался и не удивился, найдя в ней умирающего человека, – за свою жизнь старик видел многое. Не теряя времени на раздумья и выяснения, кто он, спасенный, старик сделал то, что опять же диктуется каждому самой человеческой природой: оказал человеку первую помощь. Потом долгие дни одному ему известными травами и снадобьями воскрешал он умирающего к жизни. Мудрость врачевателя и молодость пациента взяли свое: постепенно раны затянулись, силы вернулись в тело.

Спасенный оказался не только крепким физически, но еще и смелым человеком. Окончательно оправившись, он вновь вернулся к своей опасной работе инспектора рыбоохраны. Это был дерзкий вызов браконьерам, в борьбу с которыми он вступил с еще большей отвагой и энергией. Молва о «вредном» нраве рыбинспектора достигла, пожалуй, своего апогея, когда все узнали, что перво-наперво он привлек к ответственности... своего спасителя – старика, который, как определил он наметанным глазом еще там, в заброшенной избушке, промышлял недозволенной рыбалкой.

...Услышав эту историю, я сделал попытку отыскать ее героев, но, что удивительно, оказалось, даже в весьма сведущих кругах рыбоохранного ведомства ни об инспекторе, ни о старике слыхом не слыхивали. Признаться, такой поворот я воспринял даже с облегчением. История эта вызывала у меня двойственное ощущение. С одной стороны, журналистский долг побуждал немедля рассказать читателям о смелом хранителе природы. С другой... С другой стороны, в душе, честно говоря, не возникало симпатий к столь железно прямолинейному служебному рвению.

Но вот спустя годы нежданный гостиничный визитер рассказывает тот же сюжет.

Разными были способы расправы браконьеров с рыбинспекторами, разными были и пути их спасения, но удивительно одинаковым было одно: и в дальневосточном и в волжском случаях «принципиальный рыбинспектор» наказывал своих спасителей.

И тогда я понял: а ведь эти истории – «утка», обыкновенная «утка», пущенная с весьма четкой целью. Запугивание, избиение, даже убийство представителя порядка – меры, давно уже не действующие в борьбе с самим порядком. Они вызывают праведное человеческое возмущение, как мы сейчас говорим, возмущение общественности; и на место выбывшего встают десятки новых борцов за порядок. Это хорошо понимают его нарушители и противники. Потому-то браконьеры во всех областях жизни берут на вооружение новые приемы. Скомпрометировать, причем достаточно тонко, носителя порядка в глазах той же общественности, поставить сам порядок, закон в противоречие с общечеловеческими нормами, традициями. «Принципиальность? А вот вам ее житейский эквивалент – черствость, неблагодарность, бездушное исполнение параграфа!» Такое оружие, пожалуй, страшнее и действеннее ножа и дробовика. «Утка», пущенная о «неблагодарном инспекторе», способна «склевать» многие зерна благоразумия и вместо них дать возможность взойти побегам, кои браконьеры смогут примерять чуть ли не в качестве венца некоего «благородного пиратства». И нужно уже куда больше усилий и умения, нужна, не побоимся этого слова, серьезная идеологическая работа, контрпропаганда, чтобы показать подлинное лицо этих «рыцарей темных уголков» – лицо элементарных жуликов и ворюг, таскающих из нашего же с вами кармана.

Вот ведь какие категории открываются за внешне безобидными байками и анекдотами!

Но давайте от историй, требующих, скорее, уголовного, а не журналистского разбирательства, перейдем к вещам куда более обыденным и привычным.

Когда мы в редакции планировали этот материал, то обратились к фотокорреспондентам с просьбой подобрать снимки, иллюстрирующие тему. Примечательно, что больше всего было предложено фотографий уличного движения. Стройные проспекты, перекрестки, ряды машин, регулировщики, светофоры... В этом действительно есть наиболее зримое выражение порядка. «Красный свет – прохода нет, желтый – приготовиться, а зеленый говорит: проходите, путь открыт». С детства памятные заповеди. И очень легко представить, что бы случилось на наших дорогах, если бы эти простые, но мудрые правила не соблюдались. Но заметим один важный момент: порядок на улицах возможен лишь при условии соблюдения их каждым участником движения. Каждым! Мало самому не проехать на красный свет, надо быть уверенным, что этого не сделает и неизвестный тебе водитель, стоящий за углом. Уверенность в себе и каждого в каждом – вот первооснова безаварийной уличной жизни. Важно и другое: расплата за несоблюдение дорожных правил велика, я говорю не о проколотом талоне – о самой жизни. Не будем идеалистами: не по великой сверхсознательности сдерживают порой норов своих горячих коней владельцы разноцветных «Жигулей» и не из врожденной воспитанности уступают путь бренчащим трамваям вечно спешащие таксисты. Появись на дорогах только один неуязвимый для столкновений автомобиль – и весь заведенный десятилетиями порядок может пойти прахом.

Не знаю уж, к счастью ли, к сожалению, ставка за соблюдение порядка на многих других жизненных перекрестках не так велика. И потому не представляется страшным его нарушить. На секунду, на грамм, на миллиметр... Во что выливаются эти «чуть-чуть», всем нам прекрасно известно.

Возьмем самую близкую каждому сферу жизни – сферу нашего с вами обслуживания. Здесь мы, конечно, все специалисты, и – обратись я сейчас к читателям – в негативных примерах из области нашего сервиса недостатка, разумеется, не будет. Но давайте постараемся не просто множить факты, а разобраться в их причинах.

В магазине очередь к кассам. Почему? Из пяти кассовых аппаратов работают два. Почему? Что за безобразие! А разве не стоит рядом с нами в очереди тот самый механик, который эти аппараты мастерил, да что-то в них не доделал, чуть-чуть – на секунду, на грамм...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.