Возвращение

Колыбельников едва заметно кивнул. .

– Домой поедете?

– Нет. Пожалуйста, по кольцу.

– Набежит...

– Ничего.

Антон Александрович смотрел на дочь и думал о жене. Они были похожи. Похожи во всем. И он вспомнил, как шестнадцать лет назад его Лида вот так же спала у него на плече в машине. Над землей клубилась беспокойная военная ночь, госпиталь срочно эвакуировался. Стоял душный июль. Фашисты бомбили дороги ночью, ориентируясь на ракеты диверсантов. Этот ослепительный белый свет был страшен: он раздевал дорогу донага, высвечивал дрожащие под ветром травинки. Потом свист бомб и глухие удары. Врачи оставались в машинах с тяжелоранеными. А Лида спала у него на плече. Война не исключала переутомления.

Колыбельников вздрогнул и открыл глаза. Москва текла мимо, сонная, тихая.

Утреннее солнце тяжело поднималось, задавленное громадами домов, и когда золотые нити протянулись в комнату Вероники, был уже час рабочей побудки. Вероника лежала с открытыми глазами и слушала забытую музыку родной улицы. Это была несложная мелодия, в которой приглушенное урчание моторов перекликалось с ручейковым говором сотен людей.

Тень от оконной рамы крестом падала на пол. Солнце поднималось все выше, и крест передвигался по комнате. Вероника встала и распахнула обе створки окна.

За окном урчали голуби. Домохозяйки выносили на балконы бледные от пыли ковры, дворники скребли метлами асфальт и привычно ругали голубей за непорядок.

По улице прошел пожилой человек с кислородной подушкой. Пробежал мальчишка, волоча за спиной длинную цветную ленту.

Вероника отошла от окна к дверям, распахнутым в коридор, и еще раз оглядела свое жилище. Комната походила на сундук, до отказа набитый старым добром. Посредине стояла огромная двухспальная тахта – «слон». Она была покрыта концом такого же огромного, дотянувшегося до самого потолка штучного ковра. Возле «слона» приютился маленький дамский письменный столик карельской березы, рассохшийся, скрипучий.

«Это уж точно – тут жила тетушка Капитолина, – подумала Вероника, трогая закрытые на замок дверцы шкафа. – Куда же она мои книги переложила?»

Тетка Капитолина, сестра отца, поселилась в комнате Вероники сразу же после ее отъезда. Мебель она привезла со старой квартиры из Замоскворечья и порядки в доме завела свои. Отец рассказывал в письмах, что в доме появилось много красивых вещей и теперь негде сплясать гопачка.

Веронику не удивляло обилие ненужных вещей: она знала тетю Капу и всегда относилась к ней снисходительно. Только поражалась, как отец разрешил все это. Он не терпел безделушек и обитых шелком кресел. Вероника представила себе, как он равнодушно взирал на нашествие всех этих ковриков, пуфиков, и подумала, что Антон Александрович постарел... И дом как-то обветшал за это время, двор зарос акациями, только разжиревшие московские голуби по-прежнему прогуливались по карнизам.

Вероника ходила по квартире, как гостья, заглядывала в белую ванную с кафельными стенами, зажигала и тушила газ и, наконец, добралась до телефона. Он висел на стене в коридоре.

Потекли обычные отпускные дни. Сначала звонила она. Потом стали звонить ей.

Почти все ее однокурсники работали в Москве. Они радовались ее приезду и наперебой приглашали в гости. Все задавали один и тот же вопрос: «Ну, как там?» Это «там» звучало так, словно она побывала в подземном царстве. «Там хорошо», – отвечала Вероника, и тогда следовал другой вопрос: «Ты будешь работать в клинике отца?» «Не знаю, еще не решила». «Ты оперировала сама?» «Конечно». «Любила кого-нибудь?» «Всех, – со смехом отвечала она и, делая ударение на первом слове, добавляла: – Там, между прочим, живут чудесные, добрые люди».

На другом конце провода пожимали плечами – Вероника чувствовала это – и после долгой паузы бормотали: «Так ты приедешь?» «Приеду», – обещала Вероника.

Она и в самом деле отправилась к Тонюшке Варгиной, с которой когда-то училась в одной школе, а потом в медицинском. Ее звали Тонюшкой за добрый и мягкий характер. Да и сама она была пухлая, мягкая и выглядела всегда старше своих лет. Сразу после окончания института вышла замуж за военного, слушателя академии. Раньше Варгина жила на одной улице с Вероникой, теперь нужно было долго ехать на метро в другой конец Москвы.