А вам почему-то помогали только чужие. Где же ваши свои?
«Не буду докапываться», – сказал я – и поторопился. Видимо, надо все же хоть приблизительно разобраться, что же это такое – свои?
Есть, разумеется, просто корыстная беспринципность, вид жульничества, а то и просто форма взятки: я – тебе, ты – мне, я – твоему зятю, ты – моему племяннику. Такие свои, как правило, лихо ведут дела, пока на них самих не заводят дело.
Но ведь бывает и, пожалуй, чаще, по-иному.
Вот начальника стройки кидают на новый объект, а он ставит жесткое условие: поеду, если позволят взять своих. Причем даже не ближних помощников, а бригадиров. На новом месте, вероятно, бригадиров тоже можно найти, но к тем еще надо присматриваться, срабатываться. А этих знает!
Или некто с периферии вышел в руководители и тут же тащит за собой земляков. Кумовство? Не факт. Может, просто знает как работников, уверен в их честности и не хочет терять налаженные контакты?
Или звонит знакомый знакомому: нет ли на примете хорошего сотрудника? Есть, отвечают, бери, не задумываясь, я его десять лет знаю.
Существует такая формула, совсем не худшая в нашем многолюдье: лично известен. И можно только радоваться, что объективная рекомендация достойного человека оказывается порой сильнее безликих характеристик и гладких анкет.
Что и говорить, личное знакомство играет в нашей жизни немалую роль, и не всегда отрицательную. Знакомые помогают в трудный час, мирят, когда ссоримся, хлопочут за нас, когда сами стесняемся, словом, в самых различных ситуациях выручают, как умеют.
Достаточно широкие знакомства – вовсе не монополия дельцов и пролаз. А людей вообще без знакомых в мире просто нет – каждый хоть кого-нибудь да знает, и его знает хоть кто-то. Родственники, одноклассники, однокурсники, соседи, сослуживцы, случайные попутчики. Съездил в дом отдыха, хотя бы сходил на день рождения – целая страница новых адресов.
Вы, Люба, свои двадцать три года прожили среди людей. Росли в семье. Учились в школе, техникуме, на курсах. Жили в нескольких городах. Работали в разных местах. Наконец, лежали в больницах, что со всех точек зрения тоскливо, кроме одной: ничто так не сближает людей, как общее страдание, нигде так не раскрывается человек, как на больничной койке.
Но где же они, ваши знакомые, – те, что могли бы и должны были бы похлопотать за «хромоножку с комплексами»?
Неужели все, жившие рядом с вами, сидевшие за одной партой, работавшие в одной комнате, лежавшие в одной палате и колотые той же иглой, – все вас не знают?
Уж очень недостоверно.
А тогда почему не помогли?
В самой точной из наук, математике, существует Закон больших чисел. Я не математик и понятия не имею, как он формулируется и что означает. Зато уверен, что в нашей обыденной жизни почти безошибочно действует подобный закон.
Любому болельщику известно, что даже очень хороший вратарь может пропустить случайный мяч. Но если подряд пропущено десять легких мячей, видимо, дело не в случае, а во вратаре. Прекрасный парень вполне может влюбиться в, так сказать, «недостойную» – бывает. Но если в, так сказать, «недостойную» пачками влюбляются прекрасные молодые люди, приглядитесь внимательней: очевидно, у «недостойной» все же есть какие-то очень важные достоинства!
Бывает случайная неудача. Бывает, хотя и очень редко, полоса случайных неудач. Но когда вся жизнь состоит из неудач – это случайностью не бывает. Дурные обстоятельства не гоняются за человеком – по той или иной причине он сам попадает в них или, что гораздо чаще, ухитряется нейтральные обстоятельства делать дурными.
Вы росли в неблагополучной семье, родители – и мать и отец – вам достались чужие, брат – ненавидимый. Об одноклассниках и сокурсниках даже не вспоминаете – видимо, и с ними не повезло. О врачах – а их в вашей жизни было немало – ни единого доброго слова. Ладно, бог с ними, с врачами. Но рядом с вами месяцами и годами лежали больные, такие же страдающие люди, как и вы, – хоть бы упоминание о них! Ни штришка не оставили в вашей судьбе – видимо, и больные подвернулись неудачные.
Плохое вам попалось человечество!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.