- А-а... А я и сейчас в райкоме спой человек.
- Да ну-у? Вали, вали, подымай выше.
Подошел председатель завкома. Худощавое лицо, рыжие усики, борода запущенная ощетинилась.
- Здорово, молодежь. Согнувшемуся над станком Андрюшке руку подал.
- Грачев, тебе говорили насчет заседания?
С неохотой оторвался. Круглое, с румянцем лицо. Черные глаза деловито и устало на Семенова вскинулись и прояснели.
- Ага - а. Тебя-то и надо мне. Говорили, говорили. А ты вот что: почему нашим револьверщикам спецодежду не дают?
Председатель поморщился.
- К Черному иди. Полагается - дадут.
- Был я, говорит, не полагается, кому-ж сказки-то рассказывает. Ну, а, по-твоему, как?
Председатель закатил глаза, будто что вспоминая, и искоса смотря на хитровато-улыбающегося Андрюшку, понимал, что тот сам знает. Спецодежды сейчас мало, и сам сказал Чернову, чтоб взрослым рабочим дать в первую очередь.
- Кажется, - полагается.
- Нет, не кажется, дорогой товарищ, а так точно. Что-ж молодежь, молодежь на словах, а коснись чего, - на задний план ее. Я сам нынче приду. Есть, есть... знаю, - весело перебил он пытавшегося заговорить председателя.
Тот, улыбаясь, подошел к шкафу, работу померил, хлопнул по плечу, похвалил:
- Молодец! Точно работаешь.
- Брось зубы то заговаривать. Готовь спецодежду лучше.
Макарка вроде зависти почувствовал. Ушел председатель. Сам к шкафу. Тоже работу мерил.
«Хорошо, черт возьми, сам калибр без качки идет». Андрей снял с оправки обточенную муфту. На шкаф положил, засмеялся.
- Что, Макар Иваныч, говоришь, гуляешь?
- Станок в ремонте.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.