В Лужках сошел с поезда мужчина лет сорока, бородатый и без шапки. При ближайшем рассмотрении – здешний уроженец, племянник Паны Щетинкиной, по профессии художник, живет в Москве. С Николаем Щетинкиным приехала женщина не первой молодости, худая, с чалой гривой, прежде ее в Лужках не видели. Эту женщину зовут Марина. В Москве, в кругу друзей, она считается добрым гением Николая Щетинкина, зверски талантливого парня, но без царя в голове. Марина работает редактором в небольшом издательстве, подрабатывает переводами с немецкого. Еще она умеет вязать.

Пана рада: наконец-то Коля к ней показался. Но чего-то Пана стесняется – ладошку держит у рта.

– Что у тебя с зубами? – углядел племянник.

– Химия съела! – Она с облегчением убрала ладошку, показала искрошенные зубы. – Зря, что ли, пенсию дают в сорок пять! Я, Коля, теперь пенсионерка. Лето отгуляла, а с осени письмоноской пошла. Семьдесят пенсия, семьдесят зарплата. Дом наш с тобой подновила – сам видишь. И на здоровье не жалуюсь. Только что зубы. А сердце молодое – врачи даже удивлялись на мое сердце. Да чего там врачи! – Пана хихикнула, втянула голову в плечи, будто кто ее пощекотал. – Меня, Коля, женихи обхаживают. Вот те крест! Полковник один недавно приехал в отставку. Уговаривает: поженимся и свезет меня в Ярославль. Там у него техник знакомый – поставит мне зубы. Нынче научились белью вставлять, из пластмассы.

– Ну, а что же ты? Метишь в полковницы?

– Еще чего! – фыркнула Пана. – Мне своя воля дороже. Не привыкла, чтобы мною кто командовал. Вы, говорю ему, о своем удобстве хлопочете. Хозяйку заиметь, чтобы она варила вам и стирала. А мне хомут на шею ни к чему, всю жизнь самостоятельно прожила.

Племянник посмеивался в бороду:

– А не зря отказала? Все-таки чин... И опять же зубы тебе сделает белые.

– Да ну тебя! – отмахнулась Пана.

– Вы к нам в Москву приезжайте! – вмешалась Марина – Я вас устрою к очень хорошему специалисту.

Марине очень хочется понравиться тетке Николая, заменившей ему когда-то мать. В немудрящем домишке тети Паны любящее сердце Марины тихо ноет от жалости. Три окошка на улицу, герани на подоконниках, потолок выкрашен голубой масляной краской, на комоде вязаная скатерть, на стене коврик с оленями... И разве не прелесть сама тетя Пана с ее разговором о самостоятельности! Подумать только – в этой совершенно деревенской обстановке рос будущий художник! Других детей с малых лет учат понимать прекрасное. Их водят в Третьяковку, устраивают в художественную школу, первые детские рисунки показывают крупнейшим мастерам, поддерживают, развивают, выдвигают... А Николай? Что он видел в этом домишке? А после седьмого класса пошел в шахтеры, в школу ФЗО... Сколько же надо человеку иметь таланта от бога, чтобы в таком бедном детстве, в такой трудной юности не пропасть, отыскать свое высокое назначение!

Марина радовалась, что уговорила Николая поехать в Лужки. Он не хотел, собирался на Белое озеро. А Марине отчего-то втемяшилось: ему нужно на родину, в Лужки. Николай не показывался в Лужках много лет. Марина догадывалась, из-за чего: жил безалаберно, развелся с первой женой, работа не шла, поехал к тетке, загулял с каким-то соседом, наконец, удрал, даже не сказавшись. Но теперь, говорила себе Марина, с тем, прежним, покончено, он теперь совсем другой, и это сделала я, моя преданность и вера в него. Господи, да я бы ноги ему стала мыть!

В восьмом часу племяш с женой спали в боковушке, а Пана побежала разносить почту.

. – Здрасьте, Вера Петровна! – уважительно поздоровалась Пана с директоршей школы имени Портнягина, дородной женщиной в малиновом пальто и малиновой шляпе с бантом.

Вера Петровна учила Николая с пятого по седьмой класс. Мальчишка у нее дневал и ночевал. Знал, где ключ лежит от двери, книжки брал, какие хотел. По гроб Пана благодарна Коликой учительнице. Особо за тот год, когда у самой Паны жизнь загудела черт-те куда и Коля без присмотра вполне мог с толку сбиться. Вера Петровна с него глаз не спускала – уберегла. И после кто его отправил на экзамены в Саратов? Вера Петровна! Она тогда только-только в Лужки приехала из педучилища, девочка тощенькая, туфли чиненые, единственное платьишко синее с белым бантиком. При школе в чуланчике жила... А теперь! Директорша, депутат горсовета, большой человек.

– Племяш ко мне приехал, – поделилась Пана своей радостью, желая порадовать и Веру Петровну. – Не один, с женой.

– С женой? Так вы же рассказывали, он развелся.

– С той развелся уже давно, они плохо жили, из-за нее и пить стал. А эта у него серьезная, заботливая. Вроде бы дружно живут.

– Что ж... – рассеянно отвечала Вера Петровна, как бы отвлекшись другой мыслью. – Очень рада за вашего племянника. За его молодую жену.

Пану смутило, что приехавшую с племянником Марину называли молодой. Конечно, следит женщина за собой, но видно: постарше возрастом, чем Коля.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.