Встретиться и не расставаться

– Так и быть, не буду больше испытывать ваше терпение. В благодарность за такт скажу, что запомнила я вас вот почему... Это вы, когда составляли концерт по заявкам, попросили оттуда, чтобы передали «Средь шумного бала» в исполнении Бориса Гмыри?

– Правильно. Попросил и потом пожалел.

– А почему пожалели?

– Да вряд ли смог бы объяснить... И тогда и теперь...

– Хотите объясню я? Так вот – выдали себя. Попросить именно этот романс – еще ничего. Он популярный. Его многие любят. А то, что вы попросили, чтобы его передали в исполнении не тающего в эфире тенора, а легкого и очень музыкального баса – это меня потрясло. Захотели всего сразу – и плоти и взволнованной чистоты. Тогда и запомнила фамилию, и потом, когда вы вернулись на Землю, и фотографию в газете. Вы ведь действительно тот самый Панкратов?

Он хотел полезть в карман за удостоверением, но вовремя понял, что это было бы не только смешно, но и отталкивающе нелепо.

– Да, – сказал, – именно тот самый Панкратов. И отныне так о себе и буду думать: «Я тот самый Панкратов, которого запомнила...»

– Евгения.

– Честное слово, не собирался ловким трюком выведывать имя. Вы смотрите на часы. Спешите?

– Если честно, то спешу, – сказала она почти без колебания, но оттенок некоторой смешанности в голосе Панкратов уловил. – Сейчас в кинотеатре начнется сеанс. Там один странный фильм идет. Мне интересно.

– А разве на теплоходах бывают кинотеатры? Я думал, здесь только бассейны и рестораны.

– Впервые на море?

– Нет, на море не впервые. А на таком теплоходе – действительно не доводилось как-то. Так где же этот кинотеатр?

– Хотите пойти?

– Пошел бы...

– Тогда идемте.

Они поднялись на верхнюю палубу, где гуляли непонятные ветры, которые, казалось, дули со всех сторон одновременно. Здесь действительно был вход в кинотеатр, правда, в кинотеатр весьма своеобразный – величиною с малогабаритную однокомнатную квартиру. Экран был хоть и маленький, но растянутый вширь, значит, здесь показывали широкоэкранные фильмы. И билетером, и контролером, и заведующим залом, а может, и киномехаником одновременно был молоденький хитроглазый матрос, который, как можно было судить, достаточно лихо управлялся со всем сразу.

Зато сам зал представлял собой зрелище достаточно комичное. В нем сидели трое – два пассажира в фетровых шляпах, которых давеча Панкратов определил как бухгалтеров с Кубани. Оба старательно глядели на пустой еще экран, а шляпы чинно возлежали на коленях владельцев. Кроме того, сюда же забрался почему-то капитан. Его шитая золотом фуражка находилась на пустом кресле рядом с ним. Капитан держал в руке погасшую трубку. Может быть, он с нею не расставался никогда, а на ночь клал под подушку.

Панкратов сдержал улыбку и жестом предложил Евгении выбрать место по вкусу. Она повела себя тоже неожиданно серьезно для момента: секунду думала. а затем направилась к последнему ряду.

Хитроглазый задернул штору, что-то щелкнуло, свет стал меркнуть, но сразу же вспыхнул экран. Оказалось, что здесь так же, как в настоящих кинотеатрах, поначалу показывали документальный журнал. И не такой уж древний – всего лишь полугодичной давности.