На днях пришлось мне быть свидетелем одного разговора. Молодого – ему еще и тридцати нет, – но уже опытного, очень многое умеющего инструментальщика уговаривали взять под свою опеку паренька, пришедшего в цех ИЗ ПТУ. Уговаривали стать наставником... Так и не уговорили. То на одно кивал, то на другое. И задания у него срочные, и способностей педагогических нет... А потом, устав выискивать причины, коротко, как отрубив, бросил: Платили бы за наставничество, тогда бы я с ним повозился. А так!..» Мастер ему: А ты вспомни, каким сам в цех пришел. Как с тобой нам пришлось повозиться, пока ты на ноги встал. » «А я же вас об этом не просил. Сами меня к наставнику приставили

Но он-то мог с тобой нянчиться! » «Он мог, а я не могу».

К сожалению, сцена такая не исключение. А бывает и так, что опытный рабочий согласится на словах шефствовать над молодым, а на деле... Вот до дела-то и не доходит. Есть у парнишки на бумаге наставник, но постигать ему приходится все самому. Спросишь такого: А наставник твой что же?» Он в ответ: «Так ему же за это не платят». Усвоил, выходит, урок. Обидно.

Особенно обидно потому, что есть рядом люди, которые ни сил, ни времени для других, для дела не жалеют. И никаких наград взамен не требуют. Есть они! И совсем не так мало их, как кому-то покажется. Только вот не слишком ли редко мы говорим о них? Почему, случается, оказываются они в тени? Не потому ли. что зачастую в добром поступке мы не находим ничего особенного? Ну, поступил человек по совести, взвалил на себя то, что ему никто не навязывал, о чем никто не просил... Что тут долго рассуждать? О чем? Вот в махинациях проходимца какого-то покопаться – увлекательно. Так порой этим увлекаемся, что до людей настоящих мысли и не добираются.

Недавно случайно узнал о человеке, который сорок лет проработал за одним станком. Подумайте, как нужно было к станку относиться, как с ним обращаться, чтобы он столько лет работал безотказно! Знаю водителей, которые на своих машинах многие годы без капитального ремонта ездят. Видел дома для колхозников, построенные из бракованных, поломанных плит, которые раньше домостроительным комбинатом попросту уничтожались. Не пожалели люди сил, сами привели плиты в порядок – и прекрасные дома получились...

Что особенного, выдающегося в этих поступках? – спросят меня. Да, они вполне обычны, но как ясно и недвусмысленно читается за ними отношение человека к своему делу, к труду других людей. Отношение, не затененное корыстными расчетами, желанием поискать пути полегче, не перетрудиться, поберечь силы и нервы для каких-то собственных, личных дел.

Как привыкает человек трудиться всегда на совесть? Как он приучается работать обязательно за что-то, искать всюду и видеть только свою персональную выгоду? Ничего не предпринимать, пока не замаячит перед глазами какая-то плата?

Однажды на моих глазах произошел вот такой случай. Было это на большой стройке. Комсомол решил построить для всей молодежи клуб, построить собственными силами, на субботниках и воскресниках. Все уже работали, когда на площадку в полном составе явилась самая сильная бригада плотников-монтажников. Явилась и... стоит в стороне.

– А вы что же? – окликнули их.

– А мы профессионалы, – ответил за всех бригадир. – Задаром не работаем. Выписывайте нам наряд, как положено, тогда уж поможем.

Ему ничего не ответили, молча принялись за дело.

– Не хотите, – усмехнулся он, – ну и возитесь здесь, пока не надоест.

Силу бригады все знали, понимали, как двинула бы стройку ее помощь... Постояла бригада и ушла, не дождавшись ответа. А через час два парня из этой бригады пришли на площадку и молча взялись за работу. Потом подтянулись другие. Последним явился бригадир. Делая вид, что ничего не случилось, взялся за топор. Об оплате речи уже не заходило.

Вечером я спросил у одного парня из бригады, что их заставило вернуться на стройку. Ответил он так:

– А я вдруг представил себе, как рано или поздно построят ребята клуб, будут все в него ходить, а нам совесть не позволит пойти – строили-то без нас... И станем мы какими-то отверженными, отделенными ото всех... И еще подумал: неужели у меня силенок такой хилый запас, что я просто так, от души, вместе с людьми для общего дела поработать не могу? Что, для меня на деньгах свет клином?! Что я, хапуга беспросветный?! И потом, если уж начистоту, мы же с самого начала знали про себя, что не правы... Знали, что не по-людски это...

Мне кажется, парень этот заметил очень важную вещь: человека нужно втягивать в дела, в которых личная выгода где-то на десятом месте, а то и вовсе не присутствует. Чтобы он понял: душа человека предрасположена к этому. И еще нам нужна атмосфера, в которой каждый бы, кто задавил в себе такую предрасположенность, чувствовал бы себя не в своей тарелке. Не в холоде и расчетливости надо закалять сердца молодых, а приучать отдавать их людям, делать добро. Раз за разом, чтобы поняли они: жить так, бескорыстно, делая добро, – не значит не уметь жить. Наоборот, только такая жизнь действительно достойна человека, человека сильного, щедрого сердцем. Именно такими людьми всегда была сильна наша страна, ими всегда гордился наш народ.

И еще на одном моменте стоит задержаться. Подумайте: требуя, чтобы им закрыли наряд, члены бригады уже понимали, что поступают «не по-человечески», знали парни, что нарушают своим поступком принятые у нас нормы морали. Знали – а как себя вели? – скажут мне. Было бы хуже. если бы не знали. А раз знают, чувствуют, значит, сильно и прочно живут в нашем обществе представления о бескорыстных делах как о делах, в которых наиболее полно проявляются черты советского человека, щедрого душой, скорого на помощь тем. кто рядом, работающего не щадя сил. И почаще бы нам эти представления в людях тревожить, взывать к ним, опираться на них, обращать в дела. А опора эта прочная – не подведет.

Разговаривал я как-то обо всем этом с друзьями, и один из них мне заметил:

– Ты о людях, не жалеющих себя, выгоды не ищущих, так говоришь, будто призываешь им за это ордена и медали вручать.

– Будь моя воля – я и вручал бы, – ответил я.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.